Работало бы это всё в таких условиях?

Да.

Хотите иронии?

Будет вам ирония.

И вампиры.

В эту среду я отправился в кино — решил посмотреть необыкновенно страшный фильм «Я — легенда» с Уиллом Смитом. Сюжет, в двух словах, заключается в том, что главный герой остался единственным живым человеком в Нью-Йорке, а возможно, и во всем мире, после того как эксперимент по лечению рака генетически модифицированным вирусом кори пошел наперекосяк. Вирус убил 90 % населения земли, а всех остальных превратил в кошмарных мутантов-вампиров. Днем они собираются в группы, так называемые рои, прячутся в подвалах заброшенных зданий и тяжело дышат, что выглядит чрезвычайно страшно. Ночью они толпой вырываются на улицы и бегают до утра с криком и воем. Да, и еще они едят людей. Выглядит очень жутко.

Как раз в тот день я закончил книгу (кроме этой последней главы, конечно) и поставил последнюю точку, и фильм должен был стать моей наградой за сделанную работу. Так как я мужчина, у меня мужской подход к управлению временем, который заключается в том, чтобы тянуть до последней минуты, а потом напряженно работать, чтобы закончить в срок. Я провел последние восемь недель бок о бок с подростками, я жил и дышал их поведением и всеми остальными вещами, о которых вы только что прочли. И вот здесь вступает в игру ирония, потому что после восьми недель одних только подростков это был мой первый вечер без них. Это был мой первый вечер, когда мои мысли могли наконец быть свободны от плена подростковых причуд и капризов.

И вот я пошел в кино посмотреть фильм, которого с нетерпением ждал с того момента, как увидел самый первый триллер. И именно в эту ночь из двадцати зрителей кинотеатра семнадцать человек были младше семнадцати лет. Они собрались в небольшие подростковые рои и продолжали хихикать и болтать на протяжении всего фильма. Эти рои не были страшными, но чертовски раздражали.

Я почти уверен, то, что в первый же свободный вечер после восьми недель работы над книгой о подростках я оказался окружен надоедливыми подростками, вполне можно расценивать как иронию.

Особенно веселым было непрекращающееся шиканье среди подростков, когда кто-нибудь начинал «ш-ш-ш-ш-ш», и ему отвечал другой «ш-ш-ш-ш-ш», и это продолжалось снова, и снова, и снова. Это было ужасно забавно.

Поначалу я старался держаться молодцом. Я пытался сказать себе, что они просто подростки и ведут себя как подростки, весело проводя время со своими друзьями. Да брось, — ругал я себя, — ты, как никто другой, должен понимать их. Ты только что написал о них целую книгу, ради всего святого. Они просто молоды, так что отстань от ребят, а? Да, если не учитывать, что всё, чего я хотел, — посмотреть фильм в тишине и покое.

Одна группа, которая сидела прямо передо мной, была самой громкой и раздражающей. Три девочки и четыре мальчика, никому еще и пятнадцати не исполнилось. Я заметил с некоторым профессиональным любопытством, что все они хихикали во время пары особенно грустных сцен.

Незрелые миндалины и слабая префронтальная кора,