Когда боль была непереносимой, он представлял, что касается ее рукой, получая от нее и откладывая про запас жизненную силу.

И это действовало. Под маской агонии профессиональный наблюдатель напряженно разрабатывал план применения своей тайной энергии.

«Все безоружны, – думал он. – Они соблюдают закон лучших тюрем. Стражники не носят оружия».

Что-то наконец произошло. Что-то необычайное. К добру или нет – но что-то решительное и бесповоротное. Речь шла о жизни и смерти, и Джед чувствовала это очень остро.

Телефонный звонок раздался под вечер. Темно еще не было.

– Конфиденциальный разговор, шеф, тет-а-тет, – сказал осторожно шкипер. – Это сэр Энтони, шеф, я не уверен, хотите ли вы, чтобы я соединил?

Роупер заворчал и перевернулся на бок, чтобы взять телефонную трубку. Он снова был в халате. Они лежали рядом, утомленные любовными ласками, хотя, видит Бог, это скорее походило на ненависть, чем на любовь. В последнее время он опять стал испытывать желание после обеда. И она. Влечение друг к другу возрастало в обратной пропорции к чувству. У Джед стало даже возникать сомнение: имеет ли секс отношение к любви.

– Я неплоха в постели, – сказала она, глядя в потолок.

– О да, – согласился он. – Спроси у кого хочешь.

И тут этот телефонный звонок, и он повернулся к ней спиной:

– Да, черт его дери, соединяйте!

Было видно, как под шелковым халатом напряглись мышцы спины и ягодиц, теснее прижались одна к другой ноги.

– Тони, что за бесцеремонность! Ты что, снова пьян?.. Кто?!. Ладно, соедини меня с ним. Почему бы и нет?.. Ладно, говори, если хочешь. Готов выслушать… Ко мне это не имеет никакого отношения, но я готов выслушать… Не рассказывай мне сопливых историй, Тони, ты знаешь, я не люблю этого…

Вскоре его раздраженные реплики стали короче, а интервалы между ними – длинней. И вот Роупер, в полной тишине, уже не перебивает, а слушает, напружинившись и не шевелясь.

– Минутку, Тони! – велел Роупер вдруг. – Остановись. – Он повернулся лицом к Джед и бросил, даже не думая прикрыть трубку ладонью: – Иди в ванную. Закрой дверь и открой краны. Быстро!

Джед пошла в ванную, пустила воду и подняла гуммированную отводную трубку, но Роупер услышал шум льющейся воды и заорал, чтобы она отключилась. Тогда она пустила воду тоненькой струйкой и приставила ухо к замочной скважине, но распахнувшаяся от удара ногой дверь ударила ее по лицу, и Джед полетела на голландский кафель, который они выбирали вместе.

Снова раздался голос Роупера:

– Продолжай, Тони. Здесь маленькое недоразумение.

После этого Джед слышала только, что он слушает Брэдшоу.

Джед погрузилась в ванну и вспомнила, как ему доставляло удовольствие садиться напротив с газетой в руках и, читая, поглаживать ступней ее бедра, а она, в свою очередь, щекотала его пальчиками ноги и возбуждала до предела. И частенько он, не вытираясь, тащил ее на руках в постель.

Но сейчас он стоит на пороге ванной.

В халате. И смотрит на нее. Соображая, что бы теперь, черт возьми, с ней сделать. И с Джонатаном. И с собой.

Его каменное лицо как бы говорило: «Не подходи ко мне», что бывало исключительно редко и никогда в присутствии Дэниэла. Этим выражением он отгораживался от всего, что могло угрожать его собственной безопасности.