– Значит, ты не собираешься убеждать меня в том, что таким образом действовала в моих интересах? – Ричмонд вернулся в кресло, не отрывая взгляда от Рассел.

– Нет, не собираюсь. Я пришла, чтобы подать прошение об отставке.

– Похоже, я все-таки недооценил тебя, Глория. – Президент усмехнулся и, встав, подошел к столу и облокотился на него, лицом к Рассел. – Напротив, твое поведение было абсолютно подобающим. На твоем месте я поступил бы в точности так же.

Она подняла на него взгляд. На лице у нее отразилось изумление.

– Не пойми меня превратно, Глория; как и подобает лидеру, я жду от людей преданности. Однако при этом жду, что люди будут оставаться людьми, со всеми присущими им слабостями и инстинктом самосохранения. В конце концов, все мы по большому счету животные. Своего положения в жизни я добился, ни на минуту не выпуская из вида то обстоятельство, что самой важной персоной в мире являюсь я сам. В какой бы ситуации я ни оказывался, какие бы препятствия передо мной ни возникали, я никогда, никогда не терял из вида этот простой трюизм. И твой поступок в ту ночь показывает, что ты также разделяешь это убеждение.

– Ты догадался, что я собиралась сделать?

– Разумеется, Глория. Я не виню тебя в том, что ты воспользовалась ситуацией, дабы постараться выжать из нее максимальную выгоду. Господи, да это же фундамент, на котором зиждется вся наша страна и этот город в частности!

– Но когда Бёртон рассказал тебе…

Ричмонд поднял руку, останавливая ее.

– Должен признать, в тот вечер я испытал определенные чувства. Из которых на первом месте, пожалуй, стояло ощущение, что меня предали. Но затем я пришел к заключению, что на самом деле ты проявила силу характера, а не слабость.

Рассел тщетно пыталась понять, куда все он ведет.

– В таком случае правильно ли я полагаю, что ты не принимаешь мою отставку?

Подавшись вперед, президент взял ее за руку.

– Я даже не припоминаю, Глория, чтобы ты произносила это слово. Я не могу себе представить, что мы разорвем наши отношения после того, как так хорошо узнали друг друга. Предлагаю остановиться на этом.

Рассел поднялась, собираясь уходить. Президент вернулся за стол.

– И еще, Глория. У меня есть несколько дел, которыми я хотел бы заняться с тобой сегодня вечером. Моей семьи нет в городе. Так что, наверное, нам будет лучше расположиться в жилых покоях.

Рассел оглянулась.

– Возможно, ночь выдастся долгой, Глория. Так что захвати с собой смену белья. – Президент не улыбался. Его взгляд пронзил Рассел насквозь. Затем он снова вернулся к работе.

Когда Глория закрывала за собой дверь, у нее тряслась рука.

Джек колотил в дверь с такой силой, что толстое полированное дерево впивалось ему в костяшки.

Дверь открыла горничная, но Грэм протиснулся мимо нее, не дав ей сказать ни слова.

Дженнифер Болдуин спустилась по изогнутой лестнице в отделанную мрамором прихожую. Она была еще в одном дорогом вечернем платье, ниспадающие на плечи волосы обрамляли глубокий вырез. Дженнифер не улыбалась.

– Джек, что ты здесь делаешь?

– Я хочу поговорить с тобой.

– Джек, я занята. С этим придется подождать.