«Заявление в прокуратуру Первомайского района г. Пензы от пилота 2 категории пензенского авиаотряда Низовцева В. П. Считаю своим долгом сообщить, что в нашем аэропорту на протяжении долгого времени происходит масштабное хищение горюче-смазочных материалов. Воровством занимается начальник склада ГСМ Вороненко А. М. При этом начальник аэропорта Кутейкин И. В. этому явно потворствует. Когда я уличил Вороненко в хищении, увидев, как ночью какие-то люди в его присутствии грузят бочки с дизельным топливом в бортовой «ГАЗ-52», и доложил об этом Кутейкину, тот сказал мне, что всё проходит по накладной, на законных основаниях, и чтобы я не совал нос не в свои дела.
Уверен, что Кутейкин не просто так покрывает своего подчинённого, наверняка он имеет с этого свой процент, и думаю, что немалый. О том, что в аэропорту происходит воровство ГСМ, я начал догадываться ещё в прошлом году. Можно только предполагать, как долго на самом деле это происходит, и сколько за это время было похищено дизельного топлива и авиационного керосина.
Прошу вас в отношении Вороненко А. М и Кутейкина И. В. принять соответствующие меры».
Ниже была подпись, но дата не стояла. Однако… Выходит, вдова, продавшая нам эту куртку, не знала о наличии письма, иначе как минимум его вытащила бы из кармана, а как максимум, пошла с ним в прокуратуру. Умер он в прошлом году, так и не успев дойти до прокуратуры, а эта банда, состоящая из начальника склада ГСМ и начальника аэропорта, получается, до сих пор реализует налево бочки с дизельным топливом и керосином.
И что мне делать с этим письмом? Проще всего порвать и сжечь, но одобрит ли это высший разум в лице «ловца»? Или хотя бы моя совесть? Кто знает, вдруг эти ворюги разбавляют керосин какой-нибудь хренью, и когда-нибудь по их вине самолёт не долетит до пункта назначения. И я тоже буду причастен к гибели десятков, а то и сотен людей. Бойся равнодушных! Это с их молчаливого согласия совершается все зло на земле! Со стариной Фучеком не поспоришь.
Итак, что же остаётся… Не строить же из себя детектива, устроив наблюдение за складом. Тем более хищение должно фиксироваться на фото или видеокамеру, у меня не было ни того, ни другого. Логичнее не играть в героя, а просто отнести заявление в Первомайскую прокуратуру, куда оно изначально адресовалось, пускай разбираются, это их непосредственная обязанность. И, кстати, не исключено, что те самые хулиганы были подосланы подельниками из аэропорта. Узнали как-то, что Низовцев собирается идти в прокуратуру, и сработали на опережение. Вот только не догадались, что заявление уже написано и лежит во внутреннем кармане куртки правдоискателя.
В понедельник я решил пропустить первую пару, сразу же направившись в прокуратуру. Милиционеру на входе показал заявление покойного, объяснил ситуацию, тот сразу сделался серьёзным и назвал номер кабинета, куда мне следует пройти. Там сидела мощная женщина с погонами старшего советника юстиции. Несмотря на свою монументальность, она довольно грамотно пользовалась косметикой, а обесцвеченные волосы были уложены в затейливую причёску.