Вообще, это дело вызывало у меня, а значит, и у следствия, очень много вопросов. Откуда взялось столько взрывчатки? Почему меня и людей допустили на площадь? Почему пропажа Стеллецкого не вызвала немедленной реакции ИСБ? Ладно, допустим, генерал Скалон не поставил меня в известность, как он выразился, не посмев беспокоить на отдыхе. Ладно, допрос Скалона в Следственном комитете показал, что генерал не придал значения исчезновению Стеллецкого, не допуская мысли о том, что пропажа специалиста по подземельям может чем-то грозить творящемуся на самой площади, где все было взято под усиленную охрану. Тем более что никаких выходов на поверхность в районе Красной площади обнаружено не было. Да, Стеллецкого не сразу хватились, поскольку в тот день он на службе появляться и не должен был. И лишь вечером, когда жена стала разыскивать пропавшего по телефону, тогда этим делом заинтересовались. Были отправлены дознаватели, была опрошена жена, дали ориентировку агентам, но выносить сор из избы не стали, не поставив в известность об этом ни ОКЖ, ни Департамент полиции, ни, что особо интересно, мою личную СБ. Что это? Халатность, недомыслие или измена?

Пока следствие склонялось к халатности и русскому авось. Но остается непонятным, откуда столько взрывчатки? В военное-то время? Да еще и в центре Москвы? Да еще и в катакомбах? Причем допрос с пристрастием (весьма искусным и изощренным) показал, что арестованные исполнители – лишь пешки со взором горящим, оказавшиеся членами неких возрожденных Боевых дружин партии левых эсеров. И знали они весьма немного. Взрывчатка была в ящиках от винтовок Мосина. Взяли их из какого-то подвала Верхних торговых рядов, из которых был ход в подземелье. А откуда взрывчатка взялась в подвалах здания, известного мне больше как ГУМ, – бог весть.

Да, концы этого дела найти удалось. Но концы эти пока никуда не вели.

Вообще, покидать Москву в такой момент было весьма опасно. Но что я мог сделать, если присутствие на государственных похоронах вдовствующей императрицы, которая по совместительству еще и мать императора, я был решительно обязан? Тем более что это совмещалось с государственными похоронами погибших великих князей, а хоронить их всех необходимо именно в Петропавловской крепости! А ломать традиции в такой в момент острейшего политического и государственного кризиса было не самой лучшей идеей. Не поймут-с.

Кроме того, я должен показать своим взбудораженным подданным, что власть тверда и решительна, что никакие катаклизмы не нарушат устоявшийся порядок вещей, что царь настолько уверен в своих силах, что не прячется за высокими кремлевскими стенами, а выполняет свой царский долг, как ему подобает.

Именно потому я вчера не только присутствовал на государственных похоронах погибшего премьер-министра Нечволодова, которого торжественно похоронили на территории Чудова монастыря в Кремле, но и лично, хоть и неожиданно для присутствующих, посетил массовые похороны жертв Кровавой Пасхи на Ваганьковском кладбище, где под эти могилы был срочно отведен обширный участок. Нужно ли говорить, что все эти похороны не только были осуществлены за казенный счет, но и также носили статус государственных.