— Хорошо, капитан,— смущенно и радостно ответил Павлик. — Я буду стараться.

— Не «хорошо», а «есть, товарищ командир!». Салага! — поправил Скворешня под общий смех.

— Спокойней, Скворешня, — весело предостерег его Чижов. — У «салаги» папа владеет четырьмя металлургическими предприятиями. Мальчику на завтрак в школе дают больше, чем ты за полгода получаешь.

— У меня папа раньше был геолог, — попытался оправдаться Павлик. — Он честный человек. Он за свой счет на Урале джазовые фестивали проводит.

— Кто же против! Мы все любим джаз, я в юности был «растаман», — поддержал ребенка капитан и с укором заметил Чижову: — А ты брось свой казарменный юмор.

— «Растаманы» любят регги, — поправила капитана Багрова.

— Ну, тем не менее… — отмахнулся тот.

— Это я только что… только что нашел…

— Где же ты нашел ее, Павлик? А впрочем, какая-то чепуха! Прости, пожалуйста, что я помешал тебе… Что за глупости! Но пойми, дружище, это секретная лаборатория. Опускаюсь в люк, оглянулся и вижу — ты нагнулся у двери моей каюты, поднял бумажку и читаешь. А это, оказывается, такая чепуховина! — Он опять посмотрел на лоскуток бумажки, повертел между пальцами и рассмеялся: — Ох уж мне эта конфиденциальность, всю грязь соберешь. Ты куда сейчас направлялся?.. Знаешь что? Я иду в электролизное отделение. Ты там бывал? Наверно, нет! А там очень интересно. Пойдем со мной. Я тебя все объясню. Меня зовут Федор Михайлович, как Достоевского, только я романов не пишу, но в остальном я тоже большой фантазер. Хочешь конфетку? — И он протянул мальчику «Золотой ключик».