Меня беспокоило одно обстоятельство – достаточно ли взросла Маурика, чтобы за ней пошла вся масса воительниц – жестких, прожженных, тертых, битых-перебитых баб. Ведь она всего лишь молоденькая девица! А если ее не примут? Если начнется бунт, неразбериха?

Но я ошибся. Не имело значения, сколько ей лет – по меркам этого мира она вполне уже могла иметь как минимум четырех детей. То есть достаточно взрослая женщина. Но и это не главное. Главное – кровь императоров! Вот что важнее всего! Она – из императорской семьи, она – принцесса! А значит, волею Создателя и так стоит выше всех! Кроме своего отца.

В Обществе был и «свой бухгалтер», и свой «завхоз» – взрослые женщины, для которых то обстоятельство, что сменилась власть, не значило совсем ничего. Служили они прежней Служительнице, послужат и новой.

Меня (Маурику!) ввели в курс работы с Обществом, и я с интересом узнал о «десятине», которую каждая из воительниц отчисляла со своих доходов в кассу Общества. За счет этих налогов и содержался храм Имдалы и, само собой, – его руководители. И доходы эти самые были очень даже впечатляющи! Хорошо жили руководители добровольного общества поклонения воинственной святой-богине. У каждой из них имелось свое поместье, каждая получала «зарплату», сравнимую с доходом какого-нибудь мелкопоместного лорда. И кстати сказать, мне еще следовало решить, что же я сделаю с их поместьями. Все три покойные дамы были бездетны.

Вышел я из Собрания, когда солнце уже высоко стояло над горизонтом. Я не был голоден – всю ночь мы ели, пили, обсуждали работу Общества и снова ели и пили. И я полностью утолил адский голод тела, зарастившего страшную рану, нанесенную мне бывшей подругой.

Кстати сказать, вопросы по этому поводу были. Видели, как предательница проткнула меня мечом. Но я постарался напустить как можно больше тумана, объясняя, что в суматохе схватки им показалось, что меч вышел из моего тела. Он просто пробил рубаху и, даже не царапнув кожи, вышел с другой стороны. Воительницы промолчали, кивнув головой, по большому счету, им было наплевать. Да и кроме того, неужели кто-то хотя бы на миг может предположить, что вместо Маурики на ее месте сейчас какое-то странное, колдовское существо, способное менять свой облик так, как ему заблагорассудится? И заращивать раны за считаные минуты? Это же сказка! Такого не может быть!

Итак, я покинул Собрание, пообещав принести на Сбор соответствующие указы императора – примерно через неделю. Нужно все как следует оформить и зарегистрировать, иначе ведь никак! Контора пишет!

Известие о недельной отсрочке было воспринято вполне нормально – то, как бюрократия тормозит любые дельные указы, было никому не в новинку. Пока указы размножат, пока зашлют их в имперские Управы, проходят месяцы, и это в лучшем случае. Здесь не привыкли никуда торопиться. Даже к умирающему больному.

И куда теперь идти? К императору, и рассказать, что я погрузил его дочь в кому и потом изображал ее на сцене Общества, давая обещания, которые не имел права давать? От имени императора? И как он это воспримет? И вообще, не решит ли, что я принял облик его дочери с далекоидущими, коварными целями? Нет уж. Никаких дворцов, прежде чем я поговорю с принцессой. Никаких разговоров с императором!