«Ой-ой-ой! — расстроилась собачка Соня. — Что же это получается?! Чтобы она не плакала, нужно, чтобы она плакала… А чтобы она плакала, нужно чтобы она не плакала…»
И тут Соне в голову пришла очень умная мысль.
«Нужно сделать искусственную радугу!» — подумала она. И побежала за лейкой с водой…
Девочка сразу же перестала плакать. Радуга получилась такая большая и замечательная, что на улице стали останавливаться прохожие, а из магазина напротив высыпали продавцы.
Пришёл полюбоваться Сониной радугой и совершенно лысый поэт Тим Собакин, и даже угрюмый дворник Седов.
Последней выглянула жившая этажом ниже соседка Пчёлкина, у которой сушилось на балконе белье.
— Это что за безобразие?! — закричала она и так грозно посмотрела наверх… что радуга спряталась и больше не показывалась.
«Почему так в жизни всегда получается, — думала потом собачка Соня, что если всем что-нибудь очень нравится, то кому-нибудь это обязательно не понравится?»
ГОРЧИЦА
Соня сидела перед тарелкой с овсяной кашей и думала о том, как в её жизни мало удовольствий.
«Очень странные эти люди, — думала она. — Картошку, или щи, или кашу едят помногу, а всякие вкусные вещи, например колбаску, варенье или шоколадные конфетки, — помалу.
Это неправильно, — думала умная собачка Соня. — Правильно, это когда наоборот: вкусного — помногу, а невкусного — по чуть-чуть».
Хозяин Иваны Иваныч был такой же, как и все: он бросал в большую миску каши маленький кусочек масла, а на толстый кусок хлеба клал тонюсенький ломтик колбасы.
Соня на его месте делала бы иначе: она клала бы в большую тарелку масла маленький кусочек каши, а колбасу или варенье вообще бы ела без хлеба!
Соня вспоминала все вкусные вещи, которые пробовала в своей жизни, и облизывалась.
«А ведь есть, наверное, и ещё что-нибудь очень-очень вкусное, чего я не пробовала, — подумала вдруг она. Что-нибудь такое, что едят совсем понемножку (ведь чем вкуснее вещь, тем едят её меньше)…»
И тут умная Соня вспомнила: горчица!
— Ах-ах! — обрадовалась она. — Как же я сразу не догадалась!
Иван Иваныч доставал горчицу совсем по чуть-чуть — на самом кончике ножа, затем осторожно намазывал на хлеб — и, зажмурившись, отправлял в рот. Потом он говорил: «А-а-а…» — и, от удовольствия мотая головой, набрасывался на кислые щи и другие невкусные вещи, как будто они были шоколадно-мармеладные.
Соня достала из холодильника зелёную баночку, открутила крышку и, зачерпнув полную большую ложку горчицы, решительно сунула ее в рот.
— А-а-а, — зажмурившись сказала Соня. И тут же почувствовала, что проглотила ежа, ядовитую змею и горячий утюг сразу…
— Ой-ой-ой! — закричала она и принялась носиться по квартире, опрокидывая все на своем пути.
Во рту у неё всё горело и полыхало.
«Может, я превратилась в огнедышащего дракона?» — с ужасом подумала Соня.
Она хотела посмотреть на себя в зеркало, но проносилась мимо с такой быстротой, что успевала заметить в нём только кончик хвоста.
«Надо срочно чем-нибудь затушить!» — догадалась вдруг Соня. И бросилась к тарелке с водой.
Сначала она выпила всю воду. Потом принялась тушить кашей. Потом вчерашней картошкой. Потом она проглотила остатки кислых щей и полбуханки черного хлеба…