Биф нахмурился.

— Трудно ожидать от властей, чтобы они построили специальный морг в Брэксэме. Не каждый день у нас случаются самоубийства, а убийства так вообще пока ни разу не приключилось.

— Оно, конечно, так, — ответил Симмонс. — Но главное, чтобы ничего не нарушало порядок в моем заведении. А пока давайте договоримся: если вы не сможете увезти его, давайте хотя бы перенесем тело в клубную комнату.

Биф кивнул, и двое мужчин подошли к трупу. Когда они подняли его, я поспешил открыть дверь, которая вела в частную половину здания. Через нее можно было попасть в клубную. Симмонс остановил меня.

— Не этим путем, — сказал он. — Миссис Симмонс еще не легла, и не хотелось бы неожиданно встретиться с ней, когда мы станем переносить тело. Надо обойти дом снаружи.

Тогда я открыл сдвоенные входные двери на улицу, а Биф и Симмонс пронесли в них свой тяжкий груз.

Именно в тот момент, когда они несли тело несколько ярдов вдоль тротуара, чтобы оказаться на заднем дворе «Митры», я заметил, что кто-то наблюдает за всеми нашими манипуляциями. Я увидел этого человека сразу, потому что в такой час на улице больше никого не было. Чуть не вздрогнул, увидев стоявшего на противоположной стороне проезжей части мужчину с руками в карманах плаща и в глубоко надвинутой на глаза черной шляпе. Тот не двинулся с места, когда мы появились из дверей, но от меня не укрылось, как пристально он следил за нами. Даже сейчас мне трудно объяснить, отчего у меня сложилось впечатление, что это иностранец. Быть может, тому способствовали вид черной шляпы, смуглое, землистого оттенка лицо и покрой его одежды. Но вспоминая эту сцену позже, я видел его перед собой отчетливо: молчаливого, неподвижного человека, явно чужестранца, наблюдавшего за нашими действиями.

Уже в клубной комнате, после того как тело Роджерса уложили на старый шаткий диван, я обратился к Бифу.

— Вы видели того человека? — спросил я.

— Какого человека?

— Того, что стоял на другой стороне улицы и следил за нами?

— Нет, не видел. Вы хотите сказать, это было только что?

— Да. Да. Там, снаружи!

Биф со всем проворством, на какое был способен, кинулся к двери, а мы с Симмонсом последовали за ним. Но когда мы пересекли двор и снова выбежали на тротуар, одинокого наблюдателя там уже не оказалось. Биф поспешил к перекрестку, посмотрел во всех направлениях, но никого не увидел.

— Кажется, вам померещилось, — сказал он.

— Вовсе нет. Он там действительно стоял. Я не мог ошибиться. Как я понял, это был иностранец.

— Так-таки и иностранец? — ухмыльнулся Биф.

— Интересно, вдруг это тот самый, что заходил сегодня в паб, спугнув Роджерса и Фэйрфакса? — предположил Симмонс. Потом повернулся и направился запирать дверь клубной комнаты и калитку заднего двора.

— Куда ни кинь, мы уже ничего больше не можем сделать нынче ночью, — сказал Биф. — Самое время лечь спать. Доброй ночи, мистер Симмонс. И вам доброй ночи, мистер Таунсенд.

На этот раз он удалился, не задержавшись ни на секунду. Я поднялся на второй этаж, не слишком довольный тем, как поступили Биф и Симмонс, поскольку клубная комната находилась непосредственно под спальней моего номера. Впрочем, я настолько устал, что даже близость трупа не могла помешать мне отключиться, и едва ли минуло десять минут после прощания с Симмонсом, как я уже погрузился в глубокий и такой необходимый сейчас сон.