– Алла Константиновна Федина.
– Ух ты! – воскликнула Наташа-Марина.
– Да, неожиданно, – согласился Олег Иванович. – Вера попросила меня: «Хочу общаться с родной мамой». Я сказал: «Мне ничего не известно о том, что жена, будучи совсем юной, родила ребенка. Я не обвиняю вас во лжи. Анелия могла вам соврать».
«Зачем ей это делать перед смертью? – возразила Вера. – У Аллы Константиновны есть татуировка на руке, буква санскрита. Такая же была у Ивана Алексеевича, он ее сделал в студенческие годы, а ваша жена набила ее себе в знак любви к нему. И я не собираюсь сразу объявлять Алле Константиновне: „Я ваша дочь, та самая, без ноги“. Придумала такой план. Для начала сменила фамилию Марамамакина на Арамакина. С какой целью я это сделала? Алла определенно помнит Ивана Алексеевича, едва я назовусь, она меня выгонит. Вера Арамакина не вызовет у нее агрессии. Но как приблизиться к матери? Помогите мне, пожалуйста, скажите жене, что я дочь друзей ваших родителей. Мы, мол, случайно встретились, вы обрадовались, поэтому привели меня в гости. Финансовая помощь мне не нужна. Когда Алла Константиновна со мной подружится, тогда…»
– Бред! – воскликнул Антон-Алексей. – Эдак кто угодно может назваться брошенной малышкой и влезть в семью!..
Олег Иванович согласился:
– Примерно то же самое и я ей сказал в более мягкой форме. Вера показала мне тест ДНК. В нем говорилось, что она и Алла с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента мать и дочь.
– Где она кровь Фединой нарыла? – изумилась Наташа-Марина.
– Я тоже задал ей этот вопрос, – ответил Барабанов. – Вера сообщила, что следила за моей женой. Когда та зашла в кафе, она устроилась неподалеку и наблюдала, а потом унесла вилку и стакан, которыми пользовалась Алла.
– Похоже на глупый телесериал, – заявил Антон-Алексей, – да и тест подделать можно.
– Наверное, на моем лице отразились те же мысли, – заметил Олег Иванович, – потому что Вера предложила: «Можно повторить исследование, вы принесете генетический материал жены, а я при вас сделаю мазок». После этого я вежливо попросил госпожу Арамакину удалиться и более ко мне не обращаться. Она ушла. Но, похоже, желание приблизиться к Алле у Веры не пропало. Поэтому она решила пообщаться с Аней.
– Ага, – протянула девушка, – она мне тоже сказала: «Придумай, как мне с Аллой познакомиться, денег ваших мне не надо, нужна мама». Я испугалась и ответила: «Нет, простите. Я готова с вами дружить, но к Алле не приведу». Тогда она стала просить: «Устрой мне свидание с Алексеем, твоим братом, я его поджидала у вуза, но ни разу не встретила». Ну, и…
Аня замолчала.
– Говори, милая, – попросила Наташа-Марина, – никто тебя ни в чем не упрекнет. Нам надо знать что произошло.
– Мы не Алла, – произнес Антон-Алексей, – орать, раздавать пощечины не станем.
– Пощечины? – с возмущением повторил Барабанов. – Это как?
– Просто! По лицу хрясь! – объяснил сын. – Папа, ты не все знаешь. У матери была масса способов выразить свое недовольство детьми.
– Она могла больно ударить, – уточнила Аня, – а потом тебя же виноватой сделать: «Довела мать!»