Но тут произошло ЧП.

Еще раньше приказа ботам, Иоанн скомандовал Кирьяну Зайцеву, что выслужился в командиры батареи кулеврин, разворачивать свои орудия и выводить их на огневую позицию. Они находились уже довольно близко к стенам. Вот оттуда, по широким траншеям на лямках бойцы их и потащили. Скрытно.

Когда же флагман, преследуя боты, оказался в четырехстах шагах от берега, из траншеи показались они. Все шесть кулеврин.

Бойцы пехоты, выполнявшие роль «ездовых осликов», споро их выкатили. Развернули. И поставили в рядок. А обслуга стала заряжать да наводить. Минуты не прошло с момента их появления, как грянул первый залп.

Мимо.

С накрытием, но мимо.

Двадцать секунд. Перезарядились.

Десять секунд. Скорректировали наведение.

Залп.

Есть! В трехмачтовый хольк попало два ядра из шести. А это немало! Ибо 20-фунтовые ядра проделывали в бортах флагмана приличные дырки. Но главное — сгенерировали целые фонтаны щепок, летевших в скученный личный состав.

Тридцать секунд.

Новый залп.

И три попадания из шести.

Пятым залпом одно из ядер задело мачту, что с грохотом обрушилась прямо на экипаж.

Седьмым залпом удалось разбить рулевое перо, из-за чего флагман потерял управление. Оказавшись уже метрах в трехстах от берега. Циркуляция, к счастью для адмирала, началась от берега. Но скорость хода из-за рухнувшей мачты и поврежденного рангоута с такелажем, выходила довольно скромной. Едва три-четыре узла. Он скорее уже отползал, отворачивая бортом.

Десятый залп.

Еще одна мачта рухнула. Но в этот раз за борт. Из-за чего кораблик совершенно замер. Не считать же скорость те жалкие полузла, что выжимал этот большой когг.

Ну как большой?

По меркам золотого века парусного флота — лоханка. Жалкие пятьсот тонн водоизмещения. Да еще и построенный по архаичной технологии. То есть, сначала собирали корпус корабля, а потом в него вставляли элементы набора в качестве распорок. Для лодок и маленьких корабликов такая технология в какой-то мере была уместна, хоть и не давала должной прочности. В кораблях свыше ста тонн уже выглядела перетяжеленной[1] и слишком хлипкой. Ее и волна-то в шторм ломала только в путь, несмотря на толстые доски. А тут 20-фунтовые длинноствольные орудия, которые ощутимо по своему действию превосходили 18-фунтовые[2] морские пушки третей трети XVIII — начала XIX века, принятые на вооружение всеми крупными морскими державами тех лет. Их ставили валом на типовые фрегаты в то время. По массе ядра орудия эти были сопоставимы, а вот по длине ствола кулеврина явно опережала конкурента, имея двадцать пять калибров против восемнадцати с половиной. Хуже того, кулеврина обладала высверленным и калиброванным стволом по концепции Грибоваля, а эта 18-фунтовка — нет. Из-за чего на том же заряде била поделка Иоанна дальше, точнее и сильнее. А ведь на практике и тех орудий фрегатов вполне хватало, чтобы «сломать лицо» любым торговым «калошам» и даже большего водоизмещения, чем тут.

Ядра прошивали борта бедного холька насквозь, если влетали в боковой проекции. И падали в воду где-то за бортом. Вдали. Поднимая фонтан брызг. Если же заходили вдоль или под углом, то пробивали корабль не всегда насквозь. Иной раз и застревали в каком-то грузе.