Один плюс — он хоть немного оживился, когда я увезла его в Хорватию. А может, что более вероятно, жизнь в нем всколыхнулась лишь благодаря желанию помочь его ненаглядному Ангелу. Но об этом лучше не думать.

Я подошла к окну небольшого отеля, в котором мы поселились и не нашла слов, чтобы облечь в мысли красоту узкой мощеной булыжником улочки, что убегала вдаль, сворачивая вбок у маленькой церкви. По сути, кто такая Атапи? Почти что неграмотная колумбийская девчонка, и в музее ни разу не побывавшая. Где взять красивые слова да замысловатые фразы, с которыми у Саяны, уверена, проблем не возникает, если я и школу-то не закончила? Все образование дала мать, да книги и журналы, что были на вес золота в нашей глуши.

Накатило глухое раздражение. Кого хотела обмануть, когда поверила Ангелу, которая уговаривала, успокаивала, уверяла, что одержимость Рафаэля ею исчезнет, ведь действие ее крови на смертного пройдет? Когда? Его раны затянулись, здоровье почти вернулось. Но по ночам он зовет ее! Я слышу крики из соседней комнаты и реву в подушку. Больше ничего не остается. И главное, понимаю, что ей он не нужен, она ни в чем не виновата, но от этого не легче. Голова кругом!

— Атапи? — ладонь легла на плечо, заставив сердце пуститься вскачь — и не от страха, а из-за того, что оно чувствует близость любимого.

И вместе нам никак, и порознь невозможно. Да что же это за наказание-то такое! Ведь из-за этого, стыдно признаться, я и по матери толком не скорбела. Все время рядом с Рафом была, после похорон сразу уснула, а наутро уже казалось, что минул год, не меньше.

— Ты плачешь? — прошептал он, когда повернулась к нему лицом. — О маме вспомнила? — теплые руки вытерли слезы со щек, и я потянулась за этой нечаянной лаской, порожденной не любовью, а сочувствием.

О маме — да, вспомнила, но вовсе не потому плачу. Ты думаешь обо мне лучше, чем есть, хороший мой. Я — порождение Люцифера, дьявольское отродье! Отпечаток его длани на спине — подтверждение!

Всхлип вырвался изо рта, он обнял меня, но вскоре, как только успокоилась, начал отстранять — осторожно, но настойчиво.

— Я не она, да? — горечь вырвалась из меня ядовитым выкриком. — Не твой Ангел, будь она неладна?!

— Атапи, — он устало отвел глаза и поморщился — как и все мужчины, Раф не выносит женских истеричных воплей.

— Прости. — Я мигом остыла, напряженно провожая взглядом его, отступившего к кровати.

— Расскажешь, что удалось узнать? — взгляд засветился интересом, такое теперь бывает нечасто.

Меньше всего сейчас мне хотелось бы углубляться в тему поисков истоков безумия сестры Драгана. Когда впервые увидела ее в клинике Стамбула, она показалась куклой: на лице словно маска, глаза смотрят в пустоту, губы втянуты внутрь. Вокруг все такое белое, что чувствуешь холод, хотя в комнате тепло. Одно яркое пятно в помещении — волосы девушки, яростным пламенем обрамляющие голову. В них словно ушел весь характер ее страстной, порывистой натуры.

Вначале я ничего не почувствовала и готова уже была недоуменно пожать плечами и сказать Саяне правду — что она ищет то, чего нет, ведь все просто, Катрина просто больна каким-то психическим заболеванием. Но потом неожиданно случилось это.