Ахмат же бесерменин оставил двух братьев своих беречь и укреплять слободы, а сам боялся жить на Руси, потому что не смог схватить ни одного из князей. Поехал он в. Орду, прикрываясь татарским войском, и назначил дань с каждой волости, и потребовал уплаты. И видеть всё это стыдно было и очень страшно, так страшно, что и кусок хлеба в рот не идёт...

Однажды два бесерменина поехали из одной слободы в другую, а русских с ними было больше 30 человек. Услышав об этом, липецкий князь Святослав, посовещавшись со своими боярами и дружиной и не спросясь князя Олега, подстерёг их на пути и напал как разбойник. Те два брата Ахматовы убежали, но русских он перебил 25 человек и двух бесермен. И думал князь Святослав, что он сделал доброе дело, но оказалось, что всё это только на большее зло Олегу и себе.

После Пасхи, в воскресенье на Фоминой неделе убежали два брата Ахматовы из слобод в Курск. И наутро в понедельник разбежались люди из обеих слобод бесерменских.

Вскоре вернулся князь Олег из Орды и отслужил заупокойную по убитым своим боярам. Потом послал он послов к князю Святославу, вопрошая: «Зачем ты от ступил от правды? Зачем возложил имя разбойника на меня и на себя, когда зимой ночью, по-разбойничьи напал на слободу, а ныне, как разбойник, напал из засады у дороги? Ты знаешь ведь законы татарские. Да и у нас на Руси разбой — преступление. Поезжай теперь в Орду, отвечай».

Князь же Святослав не признал вины, говоря: «Это моё дело, как мне поступать с моими врагами». И сказал князь Олег: «Ведь ты крест целовал на том, чтобы действовать нам всегда заодно. А когда война началась, то ты со мной к хану не поехал, а остался на Руси, укрывшись в лесах воронежских для того, чтобы разбойничать. Забыл ты, что клялись мы богом и своей правдой победить бесерменина. И ныне забыл ты правду свою и мою, да ещё и не хочешь ехать к хану для объяснений. Пусть же бог нас с тобой рассудит».

Так оно и случилось. Привёл князь Олег из Орды татар и убил князя Святослава по ханскому приказу. А потом князь Александр, брат Святослава, убил Олега и сына его Давыда в одном месте. И была радость дьяволу и помощнику его бесерменину Ахмату.

В период монголо-татарского ига на Руси были весьма популярны проповеди («Слова») Владимирского епископа Серапиона (1274—1275 гг.). Эти короткие выразительные проповеди были им произнесены в соборе при большом стечении народа. Запись сделана кем-то из слушателей, очевидно, не без ведома самого Серапиона.

До нашего времени сохранилось пять «Слов». Многочисленные цитаты из канонических книг сочетаются у Серапиона с широким привлечением материалов фольклорного характера — сказаний, апокрифов.

«Слова» Серапиона владимирского рисуют живую картину горя и разорения Русской земли. Вот отрывок из третьего «Слова»:

«...Тогда навёл на нас [бог] народ безжалостный, народ лютый, народ, не щадящий красоты юных, немощи старых, младенчества детей; воздвигли мы на себя ярость бога нашего, по Давиду: «Быстро распалилась ярость его на нас...» Разрушены божьи церкви, осквернены сосуды священные, честные кресты и святые книги, затоптаны священные места, святители стали пищей меча, тела преподобных мучеников птицам брошены на съедение, кровь отцов и братьев наших, будто вода в изобилье, насытила землю, сила наших князей и воевод исчезла, воины паши, страха исполнясь, бежали, множество братий и чад наших в плен увели; многие города опустели, поля наши сорной травой поросли, и величие наше унизилось, великолепие наше сгинуло, богатство паше стало добычей врага, труд наш неверным достался в наследство, земля наша попала во власть иноземцам: в позоре мы были живущим окрест земли пашей, в посмеяние — для наших врагов, ибо познали, будто небесный дождь, на себе гнев господень!»