– Вообще-то, существует множество гипотез касательно «Проекта „Вавилон“», – продолжил Розенблатт. – Одни нелепее других.
Никто не смотрел на Бовуара, который изо всех сил пытался скрыть зевоту.
– Некоторые даже считали, что доктор Булл строит свою пушку для израильтян. Для упреждающего удара по Ираку. Они прагматики. Они верят в Бога. Но как сражаться с дьяволом? Молитвами? Так вот, Джеральд Булл стал ответом на такую молитву.
– Но у израильтян есть самое современное оружие, – сказала Лакост. – Зачем им такая суперпушка?
– Им она ни к чему, – ответил Гамаш. – А вот Саддаму Хусейну была бы кстати.
Бовуар нахмурил брови. Наконец-то логика пробила брешь в его скептицизме.
– Да, – сказал ученый. – Оружие массового поражения, которое может быть собрано где угодно. Например, в сердце пустыни. Для него не требуется никакой электроники, никаких особых навыков.
– А как предполагалось производить нацеливание? – спросил Гамаш, вспоминая фотографии израильтян в противогазах, прячущихся в своих домах под вой сирен во время Войны в заливе.
– Там есть система наведения, но без электроники добиться точности невозможно. В особенности при больших расстояниях. Единственный изъян в творении Булла.
– Изъян? – переспросил Гамаш. – Вам не кажется, что это слишком мягкое слово?
Профессор покраснел, чувствуя на себе проницательный взгляд Гамаша.
– И это значит… – напирал Гамаш.
– Это значит, что при больших расстояниях суперпушка не гарантировала поражения только военных целей.
– Это значит нечто большее, – сказал Гамаш. – Она и не строилась для поражения военных целей, верно?
– Тогда для чего она строилась? – спросила Лакост.
– Для городов, – сказал Гамаш. – Город – самая крупная и доступная мишень. Пушка предназначалась для разрушения Тель-Авива и Иерусалима. Для убийства мужчин, женщин, детей. Учителей, барменов, водителей автобусов. Ее назначение состояло в том, чтобы стереть их с лица земли. Привести Израиль к состоянию каменного века.
– Или Багдад, – заметила Лакост. – Если покупателем был Израиль. Не забывайте, что надпись рядом с гравировкой сделана на иврите.
Бовуар все это время молчал, только негромко хмыкал, пресекая собственные поползновения вставить язвительный комментарий.
– А ты что думаешь? – спросил его Арман.
– Я думаю об Армагеддоне, – ответил он.
– О кинофильме? – осведомилась Лакост и получила от него улыбку.
– Non. Если та штуковина в лесу действует, то Булл создал пушку, которая может выводить снаряд на орбиту с намерением и надеждой стирать с лица земли целые города. В любой точке земли.
Профессор Розенблатт кивнул:
– В любой.
Теперь стало ясно, кто был настоящим монстром. Не Вавилонская блудница. И даже не суперпушка. А человек, который их создал.
Гамаш и Бовуар вышли из дома, следуя в нескольких шагах за Лакост и профессором.
Розенблатт собирался домой – взять кое-какие вещи и вернуться в гостиницу на тот случай, если понадобится его помощь. Лакост и Бовуар должны были заглянуть в оперативный штаб и узнать, не пришли ли отчеты криминалистов. А Гамаш шел к Рейн-Мари в бистро.