Вистурс рассказывал, что при встрече с Букреевым участники ИМАКС-экспедиции почувствовали неловкость. «Мы пожали друг другу руки, поздоровались. Мы от души желали им добра, чувствуя при этом, что сами оказались в глупом положении. Вот идут наверх наши товарищи — сильные, веселые. Они рвутся на штурм. А мы спускаемся вниз, жалуясь на погоду. Правильно ли мы сделали, повернув назад? Но мы сказали себе: „Решили спускаться, значит, спускаемся“, — и пошли своей дорогой».

Во время беседы с Вистурсом погода была отличная. Затем Вистурс попрощался с Букреевым, пожелал удачи и, обойдя Анатолия на перилах, отправился вниз. Поглядев ему вслед, Букреев увидел длинную цепочку клиентов Холла и Фишера. До начала восхождения оставалось два дня.

Мне, как и Вистурсу, погода на горе не нравилась. За двадцать лет занятий альпинизмом у человека вырабатывается определенная интуиция, и сейчас я буквально нутром ощущал опасность. Уже несколько дней погода постоянно менялась, и наверху все время бушевал ветер. Конечно, мне бы хотелось, чтобы мои предостережения были услышаны, но теперь было ясно, что Скотт более склонен доверять Робу Холлу, чем мне. Вспомнить хотя бы, как я убеждал Скотта отвести клиентов вниз, в лесную зону, и отдыхать там, и что из этого вышло. Мой голос не был решающим, и я предпочел не спорить, а проста гнать прочь дурные предчувствия.

В третьем лагере клиенты установили свои палатки на ледовых площадках, которые вырубили в склоне Лхоцзе шерпы и Букреев. По палаткам участники распределились так: в одной были Фокс, Мадсен и Клев Шенинг, в другой — Фишер, Бейдлман и Питтман, а в третьей, последней, — Букреев, Адамс и Гаммельгард. По словам Анатолия, все участники были в приподнятом настроении и отлично себя чувствовали.

Питтман собиралась посылать свои сообщения не только из третьего и четвертого лагерей, но и с вершины, поэтому один из семи экспедиционных шерпов тащил необходимое оборудование. Поужинав в компании Фишера и Бейдлмана, Питтман тут же взялась за телефон. Диктуя свое сообщение в Эн-Би-Си, она то и дело прерывалась — ее душил высотный кашель. Лаконичная поневоле, Питтман поведала миру о том, как топила воду для чая и ела лакрицу. Она не преминула сообщить и о том, что ИМАКС-экспедиция повернула назад, так и не взойдя на вершину. Задумывалась ли сама Питтман или ее соседи по палатке о том, что именно заставило опытнейших Эда Вистурса и Дэвида Бришера отправиться вниз, в репортаже не сообщалось.

Утром следующего дня (9-го мая) нас разбудил разговор шерпов; они шли из второго лагеря в четвертый и несли туда кислород для нашей экспедиции. Когда мы кипятили воду и готовили завтрак, к нам подошел встревоженный шерпа и сообщил неприятную новость. Сегодня утром один из участников тайваньской экспедиции, Чин Ю Ян, отправился в туалет, не надев кошек. Поскользнувшись, он сорвался и упал в трещину. Шерпам из тайваньской экспедиции предстояло вытащить несчастного на поверхность, и наши шерпы собирались им помочь[52].

Пока шерпы вызволяли тайваньца, Фишер и гиды всячески подгоняли клиентов, чтобы те как можно быстрее закончили с завтраком и приступили к подъему по перилам в четвертый лагерь. Там участникам нужно было как следует отдохнуть перед решающим штурмом. Большинство клиентов уже облачилось в пуховые комбинезоны, которые должны были защитить их от жуткого холода на вершине. На лице у каждого была кислородная маска, соединенная шлангом с трехлитровым баллоном, лежащим в рюкзаке. Подачу кислорода предполагалось включить сразу после выхода из лагеря.