Лопсанг: Двенадцать, двенадцать.

Сэнди и Ингрид(одновременно): Двенадцать баллонов?

Лопсанг: Пятеро шерпов шли на кислороде — десять баллонов.

Клев: Пятеро шли на кислороде, и ты один — без?

Лопсанг: Я не использовал кислород.

Клев: Почему?

Лопаснг: Потому что я совершил уже много восхождений. Три раза, а тогда был четвертый раз, когда я поднимался без кислорода. Я пробовал его использовать, но меня еще больше тошнило… [неразборчиво] …и поэтому я… [неразборчиво] …с кислородом.

Ингрид: Значит ли это, что в тот раз ты пробовал идти с кислородом, но тебя от этого тошнило?

Лопсанг: Да, я до этого много раз поднимался, еще до 93-го года. И все время без кислорода.

Сэнди: От кислорода его начинало тошнить.

Ингрид: А в других восхождениях ты тоже пробовал идти на кислороде, и тебя тошнило?

Лопсанг: Да, я пользовался кислородом, и меня тошнило. Я не… [неразборчиво] …болела голова. Я поднимался с кислородом.

Клев: В этот раз ты пользовался кислородом?

Лопсанг: Нет.

Клев: Значит, не пользовался.

Нил: Может, в палатке?

Лопсанг: В палатке, да. Мне дали баллон, но в нем уже ничего не было, совсем пустой.

Клев: После восхождения?

Лопсанг: Нет.

Клев: Когда тебе дали пустой кислородный баллон, в ночь перед восхождением?

Лопсанг: Никакого кислорода. А еще один баллон я нес наверх, шерпы не приходили, поэтому надо было прислать еще кислорода. Я дал… [неразборчиво] …на вершине.

Клев: Ладно. Итак, шерпы несли на гору двадцать один баллон кислорода, так?

Лопсанг: Так.

Клев: А где же….

Лопсанг: Несли шерпы и участники.

Нил: Но двенадцать из двадцати одного баллона использовали сами шерпы, да?

Лин: Надо учесть, что каждый нес кислород. Думаю, что шерпы несли также и свой кислород, и…

Лопсанг: Участники несли по два, а шерпы еще на два больше. Шерпы несли по четыре баллона.

Клев: Значит, шерпы несли по четыре баллона каждый?

Лопсанг: Да.

Клев: А остальные участники по два. У Нила и Анатолия тоже было по два баллона?

Анатолий: Нет. Я не пользовался кислородом Я нес один запасной баллон, который отдал Нилу, когда он стал провешивать перила.

Клев: Анатолий, а почему ты шел без кислорода?

Анатолий: Я так хожу. Я многое знаю об использовании кислорода. Тот, кто им пользуется, может оказаться в очень сложной ситуации, когда кислород закончится. Мне это не нравится. Я чувствую, что могу нормально работать без кислорода. Если же я пойду на кислороде, то мне будет гораздо тяжелее, когда он закончится. Так устроен человек. Если уж идти на кислороде, то вплоть до самого возвращения в лагерь. Мне не нравилась погода, и я сказал об этом Скотту Фишеру. Я совершенно не был уверен, что в день восхождения погода будет хорошей. С моей точки зрения, в таких условиях идти вообще не стоило. Но у Роба Холла был очень большой опыт, гораздо больший, чем у меня, и…

Клев: Анатолий, ты когда-нибудь использовал кислород?

Анатолий: Где?

Клев: Где-нибудь, хоть на одном восхождении?

Анатолий: Да, при траверсе Канченджанги. При восхождении на Канченджангу я пользовался кислородом[152]. Но для меня очень важно, особенно при плохих погодных условиях… идти без кислорода. Если бы я шел на кислороде, а он закончился, мне бы стало гораздо тяжелее. Так реагирует организм на резкое снижение кислорода. Что и случилось со Скоттом.