— Ч-ш-ш, — зашипел Тролль-папа.

Тролль-сын послушался, хотя вообще-то он и так молчал.

— Кроликов слыхать. — Голос отца был теперь твердым и тихим. — Слева от нас. Кроликов слыхать, слева от нас. Я их слышу.

Тролль-сын стоял неподвижно и прислушивался. Сначала он не услышал ничего, кроме тихого шепота ветра среди деревьев, того же самого прохладного ветра, который обдувал его лицо и щекотал нежную кожу внутри глазницы. Постепенно он начал различать другие звуки. Шорох листьев. Треск веточек. И наконец, негромкие мягкие толчки — прыжки кролика.

— Их там двое. — Шепот папы сливался с шепотом ветра. — И если ты слышишь, сынок, они как раз к нам идут. Если мы будем стоять неподвижно, они и не поймут, что мы тролли или что-то в этом духе. Так что давай-ка будем неподвижными, как камни.

Тролль-сын сделал так, как велел папа, и застыл на месте, став неподвижным, как деревья, стоявшие вокруг.

— А теперь приготовь-ка мешок — и стой тихонько. Обожди, пока я не скажу, и тогда мы на них обрушимся, как падающая крыша.

— Хорошо, — прошептал Тролль-сын и снова замолчал. Он держал мешок наготове и ждал. Он знал, что нужно делать: когда кролики подойдут поближе, его папа бросится вперед, схватит их и будет держать, пока он не накроет их мешком. Он знал, что если они будут стоять достаточно тихо, кролики подойдут совсем близко, и тогда они смогут их схватить. Тролль-сын был так взволнован, что едва мог дышать. Они были совсем близки к тому, чтобы поймать первого кролика за долгое время. И тогда им не придется есть жалкий ужин из червей и травы, и мама не будет его ругать.

Но вдруг, как раз тогда, когда кролики уже подошли совсем близко — так близко, что пора уже было на них наброситься, — раздался какой-то рокот: желудок Тролль-сына забурчал так сильно, что два кролика переполошились и запрыгали в обратном направлении.

— Постарайся скрывать свой голод, — сказал Тролль-папа. — Он их распугивает.

— Я ничего не могу с этим поделать!

— Ш-ш-ш. Послушай-ка, они бегут куда-то, шустро бегут. Хватай мешок… давай их догоним.

И Тролль-сын последовал за папой, вслепую несясь по подлеску за двумя кроликами.

— Скорее, сынок, скорее. Мы их почти поймали! Скорее! Скорее!

Тролль-сын бежал со всех ног, потому что знал, что они не могут позволить себе вернуться домой с пустым мешком, но чувствовал, что с пустым желудком он далеко не убежит.

— Беги, Тролль-сын, беги!

— Я бегу, — сказал он, несясь по лесу. — Я…

Ба-бах.

Если у тебя нет глазного яблока, погоня за кроликами по лесу сопряжена с определенными трудностями. А именно: очень сложно понять, где находятся деревья. Деревья, вообще говоря, не предупреждают вас о том, что вы вот-вот в них врежетесь. Поэтому очень скоро Тролль-сын со всего маху ударился о дерево и опрокинулся спиной в густой подлесок, услышав при этом — он был уверен — тихий смех тысяч кроликов, эхом пронесшийся в его голове.

— О… о… о, — застонал он.

Он попытался встать — его папа все еще бежал за кроликами, — но голова у него просто раскалывалась, поэтому он лег обратно на землю. И, лежа там, он подумал, в какой ярости будет мама. Он слышал быстрые стихающие шаги папы и уже собрался было окликнуть его, когда заметил кое-что другое. Другой звук. Звук, который не относился ни к его папе, ни к убегающим кроликам.