— А вы думаете, владычица землян, на Ян-Ях имеет место намеренное удержание народа на низком духовном уровне? — спросил предводитель.
— Мне кажется — да!
— Тогда мы начинаем действовать!
— Нет. Если народ не поймет ваших целей, повторяю, произойдет лишь смена олигархов. Вы станете ими, но ведь вам не это нужно?
— Ни в коем случае!
— Тогда подготовьте очевидную всем программу для соблюдения чести, достоинства, духовного богатства каждого человека. С нее начинайте создание Трех Шагов к настоящему обществу: закона, общественного мнения, веры людей в себя.
— Но это же…
— Конечно. Это революция. Но в ней Серые Ангелы, если они подготовлены, могут взять на себя самое трудное — держать в страхе вершителей беззакония и палачей — крупных и мелких. Но без общего дела, без союза ДЖИ и КЖИ, вы только группа будущих олигархов. С течением времени вы неизбежно отойдете от прежних принципов, ибо общество может существовать только как слитный поток, непрерывно изменяющийся, устремляясь вперед, вдаль, ввысь, а не как отдельные части с окаменелыми привилегированными прослойками.
Предводитель Серых Ангелов Ян-Ях поднял ладони к вискам и поклонился Родис.
— Здесь надо еще много думать, но я вижу свет, — сказал он, показывая на диадему, которую она так и забыла снять.
Завернувшись в плащи, Серые Ангелы удалились в сопровождении Таэля.
Кораблю — взлет!
После ухода Вир Норина из института из толпы спорящих вышел малорослый человек с кожей настолько желтой, что походил на больного. Нар-Янг уже заработал себе двойное имя, будучи известным астрофизиком. Он поспешил в кабинет на четвертом этаже института, заперся и, ободряя себя курительным дымом, принялся за вычисления. Лицо его то кривилось в саркастической усмешке, то расплывалось в злостной радости. Наконец он схватил записи и поехал в приемную Высшего Совета, где находился переговорный пункт для вызова наиболее ответственных сановников по не терпящим отлагательства делам государственного значения.
На видеоэкране появился надменный змееносец.
Окрыленный открытием, Нар-Янг потребовал соединить его с владыкой. Тайна, которую он раскрыл, настолько важна и велика, что он может доверить ее лишь самому Чойо Чагасу.
Змееносец из глубины экрана долго всматривался в астрофизика, обдумывая что-то, и, наконец, его злое и хитрое лицо выразило подобие улыбки.
— Хорошо! Придется подождать, сам понимаешь.
— Конечно, понимаю, — залебезил ученый. — Готов ждать сколько нужно.
— Жди!
Экран погас, и Нар-Янг, опустившись в удобное кресло, предался честолюбивым мечтам…
Его вытолкнули из машины перед глухими воротами темного серого дома, обнесенного чугунной стеной. Сердце Нар-Янга затрепетало в смешанном чувстве страха и облегчения. Жители столицы боялись этого дома — резиденции Ген-Ши, первого и самого грозного помощника Чойо Чагаса. Астрофизика погнали рысью вниз, в полуподвальный этаж. В ярко освещенной комнате ошеломленный Нар-Янг зажмурил глаза. Одно мгновение потребовалось охранникам, чтобы срезать с его одежды застежки, снять пояс, распороть снизу доверху рубашку. Подтянутый, суховатый ученый превратился в жалкого оборванца. Жестокий пинок в спину протолкнул его на несколько шагов вперед, и он остановился, дрожа от страха и ярости, у большого стола, за которым сидел Ген-Ши. Второй на планете владыка улыбался приветливо, и Нар-Янг почувствовал сломленную было уверенность.