Атосса медленно поднялась над алтарем, сошла на гранит и громко, чтобы слышали все, сказала Гелоне:
— Если ты не поняла знамения богов, прикажи еще раз разжечь костер, и я снова взойду на него и снова выйду неопалимой. Ты боишься, Гелона!
Атосса подошла к дочери, взяла ее за руку и повела вниз по ступеням.
— Я ухожу от вас, дочери Фермоскиры. Простите меня, я ничем не могу помочь вашим бедам. Пусть Гелона выносит пояс Ипполиты, если богиня позволит ей это. Слышишь, Гелона, входи в наос, одевай на свои бедра священный пояс и спасай Фермоскиру. Может, тебе удастся это сделать. Прощай!
И все, кто находился на площади, в немом молчании провожали взглядами две обнаженные фигуры, удалявшиеся в глубину улицы. Беата подбежала к Гелоне и что?то сказала ей тихо. Гелона подняла ладонь над головой:
— Боги не желают смерти грешниц. Покоримся и мы воле богов. Но Атосса права в одном: нам надо спасать Фермоскиру. И я иду в наос, к подножию кумира. Я иду за поясом богини!
Беата скрестила руки над головой, амазонки, все как одна, спешились, взяли поводья лошадей в руки и встали на колени, склонив копья к земле. Восшествие в наос храма началось. У дверей храма жрицы, сопровождавшие Ге–лону, остановились—дальше могла идти только одна Священная.
Гелона подошла к двери, амазонки, охранявшие наос, разомкнулись, и Гелона, трижды повернув ключ в замке, вошла в святилище.
Томительно идет время.
В немом благоговении стоят на коленях амазонки, склонив копья. Устремив лица к небу, стоят на ступенях жрицы. Беата, переступая с ноги на ногу, покусывает в нетерпении губы. Полна беспокойства Антогора. Она никак не может осмыслить происшедшее.
Курится струйками дыма потухающий жертвенный костер.
Гелона не появляется.
И вдруг возглас облегчения проносится над агорой — между колонн появилась Гелона.
Но что это? Волосы ее растрепаны. Венец она держит в опущенной руке, в другой ее руке священный пеплос. Гелона идет медленно, пошатываясь, пеплос волочится по каменным плитам. Глаза ее расширены, она глотает ртом воздух, словно ей нечем дышать.
В. едином порыве поднялись с колен амазонки.
Беата бросилась к матери, но остановилась, пораженная. Гелона шла без пояса. Она остановилась и со стоном выкрикнула:
— Горе нам, горе! Пояс Ипполиты... он... его нет в храме!
Вопль и стоны всколыхнули площадь. Женщины в задних рядах начали рвать на себе волосы. Кто?то начал посыпать голову пылью агоры, как в дни великого несчастья...
ОСАДА
Хети и Арам вернулись из каменоломен не скоро. В первом же селении пришлось остановиться на двое суток. Когда изумленные жители узнали, что парни побывали на земле ойропат, расспросам не было конца.
Хети рассказал, что среди рабынь на побережье зреет бунт, а Арам со свойственной ему горячностью добавил:
— Если вы не поможете этим несчастным женщинам, то вас не стоит называть не только мужчинами, но и людьми!
— Мы не в обиде на тебя, юноша, — сказал староста селения. — Мы ближние соседи ойропат и больше других претерпели от них бед и горя. Но мы должны знать, кому помогать, когда и где?
— Мы вам, уважаемые, скажем все, когда придет время, — обещал Хети. — Вы только будьте готовы.