Фон Ортель успел уже сменить в своей недолгой, но бурной жизни больше фамилий, чем фрейлейн Марлен — певица из ресторана «Дойчегофф» — любовников. Очередной фарс он разыграл точно и быстро.

Офицер, прибывший вскоре после этого в Берлин специальным самолетом по вызову начальника VI отдела, никакого отношения к фамилии «фон Ортель» уже не имел. Общим оставалось пока лишь звание штурмбаннфюрера.

Прямо с военного аэродрома эсэсовец направился на Беркаерштрассе. Вальтер Шелленберг, не передоверяя столь важного дела никому из помощников, лично давал ему необходимые инструкции.

— Ваше новое имя Вернер Коппель. Вы инженер-путеец, австриец, бежали из Вены после аншлюса как противник нацизма, хотя и не принадлежали ни к какой политической партии. Работали в Турции, теперь решили перебраться в Иран. Кстати, туда вы действительно попадете из Анкары — там находится наш резидент Макс фон Оппенгейм, о котором вы, должно быть, слышали.

Фон Ортель, конечно, слышал эту фамилию; доктор Оппенгейм был видным немецким археологом и еще более видным шпионом. За заслуги на этом поприще служба безопасности даже простила ему еврейское происхождение, что было уже само по себе событием чрезвычайным. В свое время Шелленберг имел из-за Оппенгейма крупный разговор с начальником гестапо группенфюрером Мюллером. Шелленберг выиграл спор, потому что сумел убедить начальство в исключительной ценности «археолога».

Начальник VI отдела продолжал инструктаж:

— В Тегеране остановитесь в отеле «Фирдоуси», где разыщете Анри Фрошона, представителя посреднической фирмы «Конье и сыновья». Он постоянно живет в «Фирдоуси». Обратитесь к нему по-французски: «Мы случайно не соотечественники?» Отзыв: «Нет, вы, судя по выговору, австриец, а я из Швейцарии». Запомните его лицо.

Шелленберг выдвинул ящик письменного стола, вынул оттуда увеличенную фотографию и протянул Коппелю. Тот внимательно изучил снимок, вернул его начальнику и спросил:

— Рост?

— Сто восемьдесят. Шатен. Глаза серые.

— Благодарю вас, господин бригаденфюрер. Я сумею опознать Фрошона.

Шелленберг удовлетворенно кивнул.

— У Фрошона есть отличная группа. Она поступает в ваше распоряжение. Он давно в Тегеране, знает город, у него должны быть соображения по поводу проведения акции. Но его людей не хватит. Для основной работы в Иран будет заброшена специальная группа. В ее составе штурмбаннфюрер Шульце, оберштурмфюрер Мерц и оберштурмфюрер Дихгофф. Кроме, них, еще шесть человек из наших школ в Копенгагене и Фалькенбурге. У Шульце и Мерца большой опыт таких акций. Как вам, быть может, известно, штурмбаннфюрер Шульце имеет личные заслуги перед фюрером, он участвовал в ликвидации его врагов еще в «Ночь длинных ножей». Дихгофф незнаком с акциями, но он был старшим лейтенантом в Красной Армии и может действовать в русской военной форме. Кроме того, он владеет персидским языком.

После акции вы вчетвером возвращаетесь в Турцию любым способом, какой сочтете нужным. Что же касается остальных, то… можете считать их лицами, чья излишняя осведомленность представляет опасность для государства. Вы меня поняли, Коппель?