— Вперед! Вперед!! Не останавливаться! — заорал мелькнувший справа Тонин.

Я помог встать капитану, которого сразу подхватила пара бойцов и последовал за ними, судорожно доставая из кобуры пистолет. Когда я уже вбежал в такой близкий лес, то остановился и выстрелил в немецкого солдата который преследовал нас, после чего побежал догонять своих. Мелькнувшую рядом палку я сперва не принял в расчет, но посмотрев на то что упало рядом, заорал в испуге. Это была немецкая граната. Последним, что помню, был мой гигантский прыжок в кусты.

Разбудил меня смех, простой человеческий смех.

«Я в раю!» — это была первая мысль пришедшая мне в голову, потом я открыл глаза и понял что еще на земле. Вещмешок задравшись лежал у меня на затылке, поведя плечами я стряхнул его и подняв голову, осмотрелся.

Первым что я увидел, это мою задранную ногу. Стараясь не шевелиться, смех был слышен совсем рядом, и то что смеются не наши, я был уверен на все сто, так вот стараясь не шевелиться я осматривался.

Я лежал в густом кустарнике, и он меня прекрасно скрывал, если бы не моя нога обутая в сапог, который и зацепился голенищем за обломанную верхушку одного из кустов. Из-за чего нога и оказалась задранной вверх, до болей в мышцах паха.

Еще болела голова. Пощупав ее, я обнаружил большую шишку на макушке. Посмотрев на довольно толстый ствол деревца, об который я и затормозил головой, подобрал лежащую рядом пилотку и кое-как водрузил ее на голову.

ТТ тускло блестя воронением лежал рядом, метрах в двух от меня. Видимо когда я падал, он отлетел туда. Но достать его я никак не мог, не дотягивался. Так и посматривал на него, как в поговорке «видит око, да зуб неймет»

Ногу я не трогал, понимал что если буду сейчас снимать ее то невольно произведу столько шума что сюда сбегутся все немцы что есть рядом, поэтому я замер и через слабые просветы, попытался рассмотреть что происходит снаружи.

Там стояли два немца и о чем-то разговаривали, один из них держал в руках карабин и на моих глазах одевал на него штык-нож.

— …е надо, пожалуйста не надо!!! — услышал я чей-то умоляющий голос где-то рядом с немцем, проморгавшись чтобы сфокусировать зрение, а то оно у меня стало расплываться и всмотрелся в тело лежащее под ногами у немцев.

Это был тот самый авиамеханик, я его узнал по черной робе. Вот шевельнулась рука чтобы отвести удар штыком, но он не смог. Штык-нож с легким хрустом вошел в грудь механика.

Попавшаяся мне под руки обломанная палка мне очень помогла, я вгрызся в нее, чтобы не заорать от ненависти. Немцы, перекидываясь веселыми словечками стали удаляться, куда-то в глубину леса, где была редкая стрельба.

«Уроды, мать вашу!» — подумал я выплевывая полностью изжеванную палку. Как это ни странно, но я их понимал. Я бы сам сделал то же самое, будь я на их месте, ну зачем мне возиться с раненым врагом, лучше уж так. Как бы ни цинично это было, но возиться с чужим раненым, у меня не было никакого желания.

Внимательно осмотревшись и прислушавшись, я убедился что рядом никого нет. Поэтому стал осторожно без лишнего шума снимать сапог с куста.