Михельсон ответил:
– Навскидку? Ну, если исходить из того, что основное назначение прибора – разгон демонстраций, пресечение уличных беспорядков…
– А создание уличных беспорядков? – спросил Чердыня.
– Именно об этом я и хотел сказать. Мне представляется, что это две стороны одной медали. То есть можно разогнать агрессивную толпу, а можно оказать воздействие на, большую группу лиц, собравшихся, например, на футбольный матч. Возникнет паника, давка и…
Чердыня протянул Михельсону раскрытую пачку сигарет: курите. Михельсон осекся, ответил:
– Спасибо, я не курю… Итак, неизбежно возникнет паника, люди бросятся бежать к выходу. В давке многие будут покалечены, затоптаны насмерть. Почти все получат психические травмы и…
– Понятно. Можете не продолжать… Ну а другие варианты?
– Другие варианты?
– Да. Представьте себя на месте террориста, в руки которого попало столь мощное оружие.
– Это…э– э… довольно неожиданное предложение.
Чердыня прикурил сигарету и сказал:
– Хорошо, давайте попробуем вместе. Итак, мы с вами два отмороженных террориста и в наши руки попали два комплекса. Мы хотим провести теракт. Предлагайте, предлагайте варианты.
– Ну, например, мы могли бы провести диверсию на крупном промышленном предприятии…
Чердыня подумал: господи, откуда берутся такие тупые? Может быть, в своем деле он хорошо разбирается, но во всем остальном…
– Например, на предприятии химической промышленности… Или на атомной электростанции.
– Бросьте вы это, Михельсон, – сказал Чердыня. – Экологических проблем в эрэфии и без этого более чем хватает. На кой хрен «Гёзам», «Александру Невскому» или «Истребителям» увеличивать количество этого «счастья» на своей земле?
– Но как же, Генрих Теодорович? Они постоянно проводят диверсии – крушения поездов, аварии на предприятиях, трубопроводах…
– Ключевое слово в том, что вы сейчас сказали: аварии. Аварии на сгнивших трубопроводах, разваливающихся предприятиях, донельзя изношенных железных дорогах. Прикрывая свою жопу, мы списываем все это на террористов. Понятно?
Михельсон выпучил глаза:
– А как же «Уральский треугольник»? Ведь это же…
– А ты знаешь, Михельсон, как появился «Уральский треугольник»?
– Да, конечно… После того, как Совет директоров Национальной корпорации «Промгаз» предъявил ультиматум руководству так называемой Свободной Уральской республики, оно, это руководство, осознало, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. И тогда они…э– э… руководство… приняли решение взорвать три имевшихся в их распоряжении тактических ядерных заряда.
Чердыня стряхнул пепел в пепельницу. В принципе, он мог бы ничего не говорить этому технарю. Более того – он и не должен был этого говорить… Но почему– то решил сказать. Такое было у него настроение в этот день.
– Интересный ты человек, старший специалист лейтенант Михельсон… Эта самая Свободная Уральская республика еще у прошлого режима была, как заноза в жопе. Долгое время отрицали даже сам факт ее существования. Держали СУР в блокаде. Но после Освобождения, – Чердыня выделил слово «Освобождения» и чуть заметно усмехнулся, – после Освобождения с этим очагом вольнодумства решили покончить. Совет директоров принял резолюцию по СУР, и осенью 14-го выдвинул им ультиматум. Который они отвергли… Началась военная операция. Но после двухмесячных боев федеральным войскам так и не удалось продвинуться вперед более чем на двадцать– тридцать километров… Вот тогда и было принято решение сбросить на территорию СУР три тактических ядерных заряда. Потом мы объявили, что они сами взорвали эти бомбы… Теперь треугольник мертвого леса виден аж из космоса. – Чердыня раздавил сигарету. Сказал: – Все, закрыли тему…. Лучше представим вот какую ситуацию: мы с тобой затеяли уничтожить высокопоставленного функционера. Возможно, самого Председателя. Как проще всего и эффективнее всего осуществить задачу?