– Эти тетради мне сегодня передала наша общая с Ильей знакомая – Марина Сомова. Сам Илья передал ей свои дневники за две недели до гибели.

– Зачем? – резонно спросил Олег.

– Вот то-то и оно, – медленно, задумчиво кивнул Николай Васильевич. – За две недели до смерти Илья пришел к Марине и попросил ее спрятать тетради у нее в доме, так как часть дневников у него украли. Причем выкрали не все, а лишь последние, написанные за шесть лет. Марине практически через день пришлось срочно выезжать в Москву – сестра у нее тут в больницу угодила, но на похороны Ильи она приезжала и, уезжая обратно в столицу, дневники захватила с собой. Вчера вернулась, сегодня встретилась со мной и передала тетрадки мне. Сказала: «Ты лучше разберешься, что с этим делать».

– Вы их проглядывали? – хмуро уточнил Олег.

– Пока лишь по диагонали, – подтвердил гость сыщиков. – Обычные дневники человека на пенсии. Никаких секретных данных они не содержат, в тетрадях скорее размышления о жизни, какие-то наблюдения… Так сказать, разговор с бумагой по душам.

Шаповалов огорченно помассировал затылок, собрал на круглом лбу с залысинами тугие поперечные морщины…

– У вашей подруги есть какие-то соображения по этому поводу, Николай Васильевич? – подтолкнул задумавшегося визитера Паршин.

– Марина – бывший следователь по особо важным делам, – сообщил Васильевич, – так что соображения у нее, естественно, есть. На похоронах она встречалась с коллегами, разговаривала с близкими Ильи… Тут мне, наверное, надо сказать, что Муромец ушел на пенсию с должности начальника областного ФСБ и окружение у него – соответствующее. Так что дело на особом контроле находится. Но разговоры, ребята, – Шаповалов глубоко вздохнул, – ходят нехорошие. Следствие рассматривает версии связанные с профессиональной деятельностью Ильи, но… все негласно сходятся на мнении – убийство совершил человек из ближнего круга. Вероятно даже – родственник.

– Ого, – негромко присвистнул Паршин. – И отчего же?

– А других вариантов попросту нет. Вместе с Ильей погибла и его собака – овчарка Буран. Пес был отлично выдрессирован и ни за что не подпустил бы вплотную к хозяину вооруженного человека. Илью и Бурана обнаружили во флигеле, где Муромец оборудовал кабинет. Выстрел был произведен с минимального расстояния, убийца даже попытался придать происшествию видимость суицида. Но по раневому каналу и отсутствию порохового ожога на виске медэксперт сразу же установил неловкую реконструкцию. В Бурана выстрелили уже позже, это удалось определить по капелькам человеческой крови, попавшей на лапы и шерсть собаки.

Опытный оперативник Паршин мгновенно представил картину места преступления и задал рабочий вопрос:

– Флигель расположен в отдалении от основного дома? Как получилось, что двойной выстрел не привлек внимания?

Николай Васильевич признал вопрос существенным и дополнил рассказ пояснением:

– Неподалеку от поселка, за леском, находится полигон спортинг-клуба. Если ветер бывает попутным, то звуки выстрелов слышны. В поселке к ним давно привыкли, не обращают внимания.