у нас на БПК[20] был кап-три Харитоненко. Старый, как говно мамонта. Но служа-а-ака, ну как… как настоящий хохол. Ух, он нас и гонял. Зато до сих пор – разбуди ночью, я тебе порядок включения и подготовки к работе ПУСБ «Буря-1134» или приборов ПУТС «Тифон-1134 А» наизусть оттарабаню. Ну да не об этом речь… Так вот, на третий год службы внезапно образовались у нас учения… Это сейчас Путин с Шойгу армию и флот в хвост и в гриву гоняют, а в то время для нас простой одиночный выход в море за событие был. Даже без отработки учебной задачи. Но тут вот – подфартило, – тут сержант замолчал и затянулся сигаретой. Третий член состава наряда, рядовой полиции Трубников, заинтересованно заерзал на своем водительском кресле, а затем не выдержал и спросил:

– И чего?

Кропач хмыкнул.

– Да ничего особенного. Вышли. Отработали. Вернулись. Получили всего и по полной. И люлей, и поощрений. Но я не об этом, а о том, что по результатам этих учений меня тогда в отпуск отпустили. На десять суток плюс дорога.

– А разве в отпуск не раз в год? – удивленно спросил стажер.

– Эх ты, салага, – добродушно прервал его сержант. – Это сейчас вы, сопляки, всего на год служить уходите, и то вам отпуск полагается. А в мое время у нас со всего корабля за три года службы дай бог человек семь-восемь в отпуске побывали. Из где-то сотни-полутора матросов-срочников.

– Правда, что ли? – изумился стажер. Но этот вопрос сержант Кропач оставил без ответа, степенно продолжив начатое повествование:

– Ну так вот, приезжаю это я в свою деревню. Весь такой красивый – бескозырка, форменка… А у нас там из молодых пацанов считай одна пьянь осталась. Все, кто хоть что-то мог и хотел, – либо совсем еще сопляки, либо в армии, либо давно в город умотали. Так что я в тот момент в деревне однозначно был первым парнем, – сержант сделал паузу, еще раз затянулся и щелчком пальцев выкинул оставшийся от сигареты бычок за окно полицейского «уазика», после чего продолжил: – Ну и, соответственно, поперся я на танцы. Там вот свою будущую и увидел. – Тут сержант снова замолчал, но уже не из-за того, что затягивался куревом, а, похоже, чтобы слегка подогреть интерес к повествованию. Что ему, несомненно, удалось.

– И что? – не выдержал на этот раз уже стажер.

– Она на два года младше меня, – добившись реакции, продолжил старший наряда. – Так что, когда я служить уходил – еще совсем соплюшкой была. А ту-у-ут – я помню, аж слюну сглотнул: коса – до пояса, буфера – кофта лопается… короче, все при ней. Ну я ее и подхватил. Весь вечер обнимались… А у меня ж почитай два с половиной года ни одного случая за бабу подержаться не было. Как у меня тогда ширинка не лопнула – сам даже не знаю…

Стажер эдак смущенно нервно-хохотнул, а Трубников подвинулся поближе, боясь упустить хоть слово из столь захватывающего повествования, и нервно спросил:

– Ну и?

– А что и? – лениво отозвался сержант. – Пошел я ее после танцев домой провожать. А как до первой лавки дошли, я ее на это лавку – раз, юбку на голову задрал – два, и…

Двое слушателей замерли, боясь даже дышать.