Гусар откинул доломан, закрывавший живот, и Фредерик побелел от ужаса. Штык вошел в правый бок чуть повыше бедра, распорол внутренности и торчал из живота. В жуткой ране, полузакрытой сгустками крови, виднелись кости, жилы и порванные нервы. Гусар кое-как перетянул бедро ремнем, надеясь остановить кровотечение.

— Сами видите, господин подпоручик, — сказал он, вновь прикрывая рану доломаном. — Дело мое труба. К счастью, мне не так уж больно; тело как будто спит. А смешнее всего то, что никаких важных частей штык не задел; похоже, я умираю от простой кровопотери.

Ветеран был холоден и спокоен — так спокоен, что Фредерику стало страшно.

— Вам нельзя оставаться здесь, — заявил он, не слишком хорошо понимая, куда и как сможет доставить раненого. — Я выведу вас отсюда, найду помощь. Это… Это просто какой-то кошмар.

Гусар пожал плечами. Собственная участь нисколько его не волновала.

— Вы ничего не сможете сделать. Здесь, под деревом, мне по крайней мере удобно.

— Вас, наверное, можно вылечить…

— Не говорите глупостей, подпоручик. Я здесь торчу целый час, вокруг сплошная грязь, так что заражение гарантировано. За двадцать пять лет я повидал достаточно, чтобы не тешить себя пустыми надеждами… На этот раз старине Арману выпали скверные карты.

— Если я не приведу подмогу, вы точно умрете.

— С подмогой или без нее, а я, почитай, уже покойник. Мне вовсе не улыбается брести неведомо куда, волоча за собой кишки. Здесь тихо и спокойно. А вы лучше позаботьтесь о себе.

Оба надолго замолчали. Фредерик сидел на земле, обхватив колени. Гусар закрыл глаза и, казалось, забыл о существовании юноши. Наконец Фредерик встал на ноги, поднял саблю и подошел к раненому.

— Я могу что-нибудь для вас сделать, прежде чем уйду?

Гусар медленно открыл глаза и удивленно посмотрел на Фредерика, будто не ожидал, что он все еще здесь.

— Думаю, что да, — ответил он, приподняв свой пистолет. — Я потратил все пули на эту сволочь, а мне хотелось бы иметь хоть одну на случай, если сюда кто-нибудь забредет. Вы не могли бы зарядить его? Все, что нужно, в моей седельной сумке.

Фредерик взял пистолет за длинный ствол и направился к мертвой лошади. Он быстро разыскал пороховницу и мешочек с пулями. Зарядив оружие с помощью шомпола, юноша вернул пистолет раненому и заодно отдал ему пороховницу и пули.

Гусар бережно взял оружие, взвесил его на руке и попробовал прицелиться.

— Что-нибудь еще? — спросил Фредерик.

Раненый снова посмотрел на молодого человека. Теперь в его глазах была горькая насмешка.

— В Беарне есть деревушка, где живет одна славная женщина, а муж у этой женщины солдат и он сейчас в Испании, — сообщил гусар, и Фредерику показалось, что голос слегка потеплел — но лишь на миг, не больше. — Возможно, вы, гос-подин подпоручик, слышали об этой деревне или даже проезжали мимо… Не важно. По правде говоря, вряд ли вы надолго меня переживете. Что-то я сильно сомневаюсь, что вам предстоит вернуться во Францию.

Фредерик с изумлением глядел на ветерана.

— Как вы сказали?

Гусар закрыл глаза и вновь облокотился на ствол дуба.