Один из немцев выбрался из воды и встал на берегу, картинно раскинув руки – как на пляже.

Алексей прицелился ему в живот: голова на такой дистанции – слишком маленькая цель. Задержав дыхание, плавно потянул спусковой крючок. Выстрел! Немец упал. Остальные пока не всполошились, выстрелы на передовой – не редкость.

Пользуясь их легкомыслием, Алексей успел сделать еще четыре прицельных выстрела, пока оставшиеся в живых и испуганные немцы ползком покидали берег. Вставать они боялись, даже форму бросили – не до нее стало.

Не прошло и нескольких минут, как немцы открыли по берегу минометный огонь, в первую очередь целя по кустам. Только Алексей дожидаться обстрела не стал, и, едва уползли немцы, убрался с берега и он.

Когда он вернулся в свой окоп, по траншее подошел сержант Осянин.

– Видел твою стрельбу, молодец! Учился где-то?

– Да нет. Охотник я, жизнь заставила.

– Э, парень, тебя бы в снайперскую школу, да винтовку с оптикой в руки – тогда бы немцы голиком на виду у всех не бегали. Я командиру роты доложу, пусть решает.

Алексей пожал плечами. Доложил сержант старшему лейтенанту или забыл, но только в жизни его ничего не изменилось. Да и не могло. Обескровленная, окруженная дивизия готовилась к прорыву. Следующей ночью они открыли огонь по немецким позициям из пушек и минометов, достреливая последние снаряды, потому как с тяжелым вооружением не прорваться. Потом пушки вывели из строя, сняв с них затворы.

Сразу за артобстрелом под покровом темноты наиболее боеспособные подразделения пошли на прорыв. За ними несли раненых, и шли тыловые службы вроде связисток и банно-прачечного отряда.

С потерями, но они прорвались к своим. От дивизии едва набирался полнокровный батальон, но главное – вынесли знамя дивизии и полков. Нет знамени – утеряно, утрачено, захвачено противником – подразделение расформировывается, опозоренное, и номер его не присваивается вновь. Сохранилось знамя, святыня части – ее укомплектуют, пополнят техникой, и вновь полк или дивизия воскреснет из небытия.

Вот и их дивизию отвели в тыл на отдых и переформирование. Из тыла поступало пополнение, со складов – вооружение и боеприпасы. И хотя вооружение было немного устаревшим, воевать можно было. Ведь в ополчение шло и вовсе почти музейное оружие, вроде пулеметов Мадсена или Шоша, а пушки – трехдюймовые времен Гражданской войны.

Алексей снова угодил в команду минеров, по его военно-учетной специальности. Пехотинцы, как писалось – «необученные, годные к строевой», были. Не хватало обученных – артиллеристов, танкистов, летчиков, саперов.

В начале декабря дивизию отправили под Елец, где готовилось контрнаступление.

Немцы, не в силах одолеть сопротивление наших войск и по кратчайшему пути пройти к Москве, решили наступать с юга, через Тулу. Зима тогда случилась ранняя и суровая, снега выпало много, морозы доходили до тридцати-сорока градусов. Холодно было даже привыкшим к морозам русским. А у немцев шинелишки тоненькие, рассчитанные на теплую европейскую зиму, шапок не было вовсе, если не считать немногочисленные горноегерские части. Не готовился Гитлер к затяжной военной кампании, планировал завершить войну к осени, на зиму расположить войска в теплых квартирах.