— Мужики, хорош! Давайте поговорим! — крикнул я по-русски, ни на секунду не теряя бдительности.
Ответа не последовало. Все трое медленно приближались, держа наготове оружие.
Тогда я попробовал пообщаться на интере. Затем на английском. Все с тем же нулевым результатом — меня или не понимали, или просто игнорировали. Все так же вращалась праща в руках главного, судя по наличию меча. Вдруг он что-то гортанно выкрикнул и метнул камень. В тот же миг его напарники бросились ко мне, замахиваясь копьями…
Время привычно замедлилось от выброса адреналина. Уловив резкое движение, я нажал на спусковой крючок, выстрелив главному в голову, и тут же кувырком переместился вправо, поднырнув под копье одного из нападавших. Голова мужика с пращой взорвалась фонтаном крови, мозгов и осколков костей — УОД, хоть и пистолетный, для незащищенного человека страшная штука. Обезглавленное тело энергией удара швырнуло наземь, а вылетевший в этот момент из пращи камень ушел в небо. Выйдя из кувырка в положение "на колено", я мгновенно навел пистолет на ближайшего копейщика и всадил ему пулю в грудь. Этого на куски не разорвало, но со страшной силой отбросило на несколько метров. Грудь его превратилась в кровавое месиво — тоже однозначно покойник. А я уже целился в последнего агрессора.
Тот при виде лихой расправы просто оторопел и застыл в нерешительности, явно не зная, что делать. В последнее мгновение я удержал палец на спусковом крючке — хватит на сегодня трупов. Надо его в плен взять. С этой мыслью медленно убрал пистолет в кобуру и показал противнику пустые руки.
А тот явно перестал колебаться — увидев, что я убрал оружие, рванулся вперед, попытавшись провести укол копьем. Я ответил классическим приемом боевого самбо — ушел вправо-вперед, отведя копье мягким блоком, который тут же перевел в захват, и врезал правой ногой в живот, боковым ударом отбросив противника на пару метров. Копье, что характерно, осталось у меня в руках. Лишившись основного оружия, оппонент схватился за нож. Я легко отскочил, уходя от выпада, отшвырнул мешающее копье и встретил блоком удар сверху. Мужик бил хорошо, быстро и резко, пытался комбинировать, но успеха не достиг. Захватив руку с ножом, врезал ему правым локтем в нос и тут же саданул коленом по вооруженной конечности, выбивая клинок. Возвратное движение ноги перевел в классическую подножку и тут же взял руку на болевой контроль, лишая противника возможности продолжить драку.
Прижав слабо трепыхающегося аборигена к земле коленом, я сделал попытку продолжить общение.
— Ты кто? Почему вы напали на меня? Ты меня вообще понимаешь? — заорал я ему в ухо на интере, потом продублировал по-английски и по-русски.
Тот в ответ забормотал что-то на совершенно незнакомом языке, подвывая от боли. Вот это номер! Судя по информации в наладоннике, до Войны на Ахероне население было все больше российского и европейского происхождения, если кто-то и не знал русского или английского, то уж интером владел в любом случае. А этот ни слова не понимает, да еще и сам изъясняется на жуткой тарабарщине, слегка напоминающей смесь польского с болгарским. Не мог же русский язык всего за сотню лет так неузнаваемо измениться. И как население скатилось за столь короткий срок даже не в средневековье, а где-то на уровень VIII-Х века нашей эры, если судить по одежде и оружию аборигенов? Или это туземец, про которых вскользь упоминал Калинин на брифинге? Гуманоидного типа. Очень-очень гуманоидного — от человека не отличишь. Очередная загадка этого безумного мира.