— Я постараюсь узнать этого человека лучше и не отвергну сразу. Даже если мы не подходим друг другу, не хочу, чтобы он посчитал меня дурно воспитанной.

— Тогда я спокойна, — улыбнулась Аргел.

— Госпожа, что он знает обо мне? — нервно спросила девушка.

— Все, дитя мое. Твой отец посчитал, что так будет справедливо.

— Он правильно сделал, — кивнула Джуния.

— Тогда я расскажу твоему отцу, что ты ждешь прибытия Уильяма ле Клера, — заключила Аргел. — Он будет доволен.

— А мать знает?

— Да, — сказала Аргел и, не в силах сдержаться, громко хихикнула.

Впервые со дня смерти Саймона де Боуна Джуния смеялась так, что по лицу градом катились слезы. Девушка задыхалась, мотала головой, в полном восторге оттого, что добрейшая Аргел, которая никогда ни о ком не сказала дурного слова, питает к Исбел не больше уважения, чем она сама. Но, Господи Боже, до чего же ловко она это скрывала!

— О, госпожа, — едва выговорила Джуния, наконец овладев собой.

— Мы ужасно плохие, дитя мое, — ответила Аргел, но губы ее подергивались.

— Спасибо, — сказала Джуния и, взяв руки Аргел в свои, поцеловала.

— Дорогая моя девочка, я так хочу твоего счастья, — обронила Аргел, прежде чем поспешить в зал, где с волнением ждали остальные. Улыбка на ее лице сказала им все, что они хотели знать.

Через восемь дней прибыл гонец от лорда Мортимера с известием, что послезавтра он приедет вместе с кузеном. Весь замок охватила лихорадка приготовлений. Женщины с утра до вечера готовились к приему гостей. Джуния, однако, сидела за станком, игнорируя суету вокруг нес.

Она сознавала, что, несмотря на нежелание выходить замуж, рано или поздно придется идти под венец. У женщины ее положения имелось только два пути: замужество или постриг. У нее не было призвания к монастырской жизни, а кроме того, по характеру она слишком независима. Унылая монастырская рутина уже через несколько дней сведет ее с ума. А с обетом послушания она попросту не смирится. И все же, хотя по закону женщина должна подчиняться мужу и господину, мужчиной можно ловко манипулировать, как это делали Аргел и особенно Горауин. Нет. Быть женой намного легче, чем монахиней.

И что собой представляет Уильям ле Клер? Во-первых, он стар. Более чем вдвое старше ее. И хочет наследника.

Джуния вздрогнула, вспомнив, что для того, чтобы получить наследника, необходимо совокупиться с мужем. Да, Саймон пытался быть с ней нежным, но когда взгромоздился на нее, все показалось таким мерзким, отвратительным…

И все же мать, Горауин и Аргел, похоже, наслаждались, проводя ночи с отцом. Должно быть, в отношениях мужа и жены есть нечто большее, чем то, что происходило между ней и Саймоном в тот ужасный день. И разумеется, они должны оказаться наедине.

Но мысль о соитии с мужчиной возмущала и пугала ее.

Впрочем, если он окажется приятным мужчиной, вполне возможно, она сумеет с ним ужиться.

И Джуния решила, что примет предложение этого человека. Через несколько недель ей исполнится шестнадцать, и она не желала выдерживать тот натиск женихов, который пришлось вытерпеть Майе. Пусть она не любит его, но сумеет быть хорошей женой и, несмотря на отвращение, постарается родить детей, которых тот так желает. Но что важнее всего, она уедет подальше из «Драконьего логова» и от лорда Дракона, своего отца, убившего человека, которого она любила.