Алек взирал с озадаченной растерянностью. Он всегда недоумевал, каким это образом доктор Барлоу собиралась использовать эти существа для удержания оттоманов от войны. Они, бесспорно, очаровашки, но едва ли такие, чтобы вся Османская империя из-за них склонилась к дарвинизму. Быть может, это была всего лишь уловка, повод для прилета «Левиафана» в Стамбул, а на самом же деле искони вынашивался план форсировать пролив, используя Бегемота. Или же в этих лори есть что-то, до поры скрытое от глаз?
Наконец Бовриль протянул лапку к доктору Барлоу, которая удивленно нахмурилась. Но тут пришел в движение лори, что сидел у нее на плече. Своими крохотными пальчиками он расстегнул у нее на шее ожерелье. Доктор Барлоу лишь успела поднять брови, а он уже передал его Боврилю.
— Это еще что за… — начал было Дилан, но ученая леди жестом велела ему умолкнуть.
Бовриль поднес вещицу к одной из стеклянных сфер, и из нее вырвался прожилок света, создав между сферой и кулоном искристо дрожащий мостик.
— Поле, — выдал Бовриль.
Он качнул кулон, и с ним туда-сюда качнулся прожилок света.
Когда Бовриль отвел ожерелье, крохотная молнийка словно утратила к нему интерес и возвратилась в сферу.
— Вот это да, — тихо выговорил Алек. — Ничего себе.
— А из чего, мадам, у вас сделано ожерелье? — осведомился Клопп.
— Сам медальон из стали, — ответила доктор Барлоу. — То есть явно повышенное содержание металла.
— Значит, оно улавливает металл. — Клопп, поморщась, с усилием поднялся на ноги, вслед за чем поднял палку. Стоило ее стальному наконечнику приблизиться к одной из сфер, как из нее тоже мгновенно выскочила молнийка.
— Зачем, интересно, такая штуковина? — задал вопрос Дилан.
Клопп плюхнулся обратно на стул:
— Ну, как. Можно использовать ее для обнаружения сухопутных мин. А поскольку она крайне чувствительна, то, может, и для поиска зарытых телеграфных проводов. Или кладов, да и бог весть чего еще. Кто знает.
— Кладов! — заявил Бовриль.
— Телеграфные провода, остров сокровищ. — Дилан покачал головой. — Ну вы даете. Да где ж вы их отыщете здесь, в Сибири?
Алек сделал осторожный шаг вперед, с прищуркой глядя на машину. Три стеклянные сферы образовывали теперь подрагивающий узор; все спицы света были уставлены в разных направлениях.
— А теперь она что определяет?
— Гляди, — ответил Дилан, — одна нацелена назад, на корму. А две другие вверх и в сторону носа.
Оба лори издали подобие рокота.
— Ну, разумеется, — сказал Хоффман. — «Левиафан» по большей части состоит из дерева и живой плоти. Но моторы-то у него целиком из металла.
Дилан присвистнул:
— Так они ж в двухстах метрах отсюда!
— Значит, умная машинка-то, — хмыкнул Клопп, — даром что создана сумасшедшим.
— Ох, как мне интересно, что у него на уме, — мечтательно сказала ученая леди, поглаживая мех Таццы, который, притомившись созерцанием машины, повернулся и засеменил к двери. — Что ж, я уверена, достаточно скоро это выяснится. Мистер Шарп, проследите, чтобы этот аппарат и вообще весь груз был укрыт в запертом помещении. И убедительно прошу вас всех ничего не говорить экипажу.