— Никакой его вины, Дэрин, в этом нет, — томно отмахнулась ученая леди. — И война когда-нибудь да закончится. С войнами всегда так.

Медаль Алеку пришпиливали в грузовом отсеке, на глазах у половины экипажа, стоящего навытяжку в парадной форме. Капитан Хоббс торжественно зачитывал правильные слова, а орава репортеров щелкала затворами фотоаппаратов, в том числе и некая гнида из «Нью-Йорк уорлд». Клопп, Бауэр и Хоффман стояли в свежевыглаженном штатском, а вильдграф Фольгер красовался в своем кавалерийском мундире. Присутствовало далее несколько сотрудников австро-венгерского посольства (следили, должно быть, кто из них проспорит, если Алек вдруг возьмет и вправду унаследует трон).

Дэрин во время церемонии умудрялась не закатывать глаза, даже когда капитан взволнованно заговорил о серьезных ранах, полученных Алеком при исполнении долга.

— Да башкой он шмякнулся, только и всего, — пробормотала она.

— Извините, что? — донесся из-за спины взволнованный шепот, и, обернувшись, Дэрин увидела Аделу Роджерс, ту Херстову репортершу.

— Ничего.

— Нет-нет, вы что-то сказали. — Мисс Роджерс подалась чуть ближе. — Начальник перезвонов никогда не говорит просто так.

Дэрин прикусила губу; так и подмывало втолковать наконец этой фифе, что она не начальник перезвонов, а младший офицер, к тому же представленный к награде. Да еще и без пяти минут тайный агент этого, как его, ч-черт… Зоологического Общества Лондона!

Однако пришлось лишь обернуться и тихонько сказать:

— Просто заслуги у него куда заметнее, только и всего.

— Возможно, насчет этого вы правы. Я ведь там была в ту ночь, когда погиб мистер Тесла. — Дэрин лишь вопросительно взглянула на репортершу — дескать, ну-ка выкладывай.

— На момент, когда мы с его высочеством прощались, — сказала леди-репортер, — он был крайне решительно настроен остановить мистера Теслу.

— Алек в ту ночь спас наш корабль.

— И Берлин, я слышала, тоже. — Мисс Роджерс уже изготовила карандаш и блокнотик. — Кое-кто говорит, что война, возможно, была бы уже и закончена, выстрели тогда «Голиаф». Только принц Александр того не захотел. Ведь он, в конце концов, жестянщик.

— Никто даже не знает, насколько та махина… — начала было Дэрин, но осеклась: слова эти слишком близко подводили к секрету доктора Барлоу. Но почему никто не видит, что Алек для окончания войны сделал куда больше, чем кто-либо? Он отдал свое золото Оттоманской революции и свои двигатели «Левиафану», что, в свою очередь, спасло Теслу от участи быть сожранным зверьем у черта на куличках. Разве не так? И разве это ничего не значит?

— Вам известен какой-то секрет, не так ли, капитан перезвонов? — не унималась репортерша. — Вечно вы что-то недоговариваете.

Дэрин пожала плечами:

— Так вам договорить? Извольте. Мне точно известно то, что его ясновельможное высочество принц Александр жаждет мира, о чем он всегда неустанно твердит. Можете это процитировать со ссылкой на меня.

После церемонии, когда все снимки были сделаны, а все поздравления от дипломатов и важных персон приняты, Алек отправился искать Дэрин. Но не успел он сделать в толпе и двух шагов, как оказался зажат между капитаном Хоббсом и ученой леди Барлоу.