— А я как-то проморгал этот эпизод! — посетовал Иван Иванович.

— Ничего удивительного: пожар попал в сводку за субботу, а история с универмагом — за понедельник. Но я о чем подумал? Универмаг закрыли в субботу в 20.00. Открыли в понедельник в 9.00. В течении этих тридцати семи часов кто-то и ухитрился «изъять» на солидную сумму разного товара. Пожар случился в тех же пределах. Я тебе подбрасываю столь дохленькую идейку только потому, что иной пока у меня нет.

Вконец измотанный, Строкун все-таки заставил себя думать о том, чем предстоит заниматься одному из сотрудников — взял сводки происшествий за неделю, изучил их, проанализировал, сопоставил... Он искал, что предложить подчиненному, который столкнулся с необычным преступлением.

Конечно, идея не бог весть какая. Загорелась скирда соломы во время искусственной сушки. Пожару разрастись не позволили. Случается, хотя уж как осторожничают во время уборки хлеба. Впрочем, солома — не хлеб. В иное время этот случай не попал бы в областную сводку происшествий за сутки. Но солома — корм. А заготовка всех видов кормов взята облисполкомом и обкомом партии под особый контроль.

Но какое отношение все это имеет к тому, что в Стретинке обворовали универмаг?

Подкрадывалась осень. Отбушевала первая кружилица, когда злой, суховеистый ветер сбивает с уставших от летней безводицы деревьев первую, ставшую «лишней», листву. Она металась по посадкам, набиваясь между стволами, оседала неподвижными блекло-желтыми «лужицами» в кюветах... Еще далеко до золотой пушкинской и левитановской осени, еще придет пора листопада, когда влюбленные будут дарить девчонкам золотисто-палевые и оранжево-огненные листья клена, а пока природа делала как бы первую прикидку к поздней осени...

В машину вместе с ветром, насыщенным пылью, заносило сладковатый запах гари — это жгли где-то стерню, стараясь таким образом избавиться от сельскохозяйственных вредителей и мелких грызунов, против которых были бессильны ядохимикаты.

Урчали трактора, елозившие по черноте пала, поднимая зябь. Кое-где сеяли пшеницу и рожь в расчете на будущие осенние дожди.

«Замариновал я в себе крестьянина», — не без грусти думалось Ивану Ивановичу, пока он добирался до Волновой.

Запах горелой стерни постоянно напоминал о предупреждении Строкуна: «Полусгоревшая скирда...»

В деле, которое попало в руки майора Орача, слов «пожар» и «солома» не упоминалось. Поэтому, приехав в райотдел, он заинтересовался, прежде всего, именно этим, в общем-то незначительным происшествием.

Подполковник Авдюшин рассказал суть дела. Сушили солому. Для этого обычно сколачивают специальные козлы и выметывают на них скирду, потом ставят мощный вентилятор и начинают продувать солому. По правилам противопожарной безопасности вентилятор надо ставить метрах в пятнадцати от скирды и тянуть к ней железную трубу. Но такой трубы в колхозе не оказалось, а солома уже начала «гореть» от сырости, и, тогда электрик с немого согласия главного инженера колхоза и председателя воткнул вентилятор прямо в козлы. Позже и электрик, и главный инженер оправдывались, мол, так ставят вентиляторы все. «Побывайте в других колхозах».