Сколько ступенек на крыльце? Открываются ли на ночь форточки? Какие ставни? Всегда ли закупорено окно в кухне? Если ворота приоткрыты, видно ли с улицы колонку? По какой причине можно зайти во двор постороннему? Оказывается, нет такой причины, которая побудила бы сверхосторожную глухую бабулю не только кого-то впустить во двор, но и самой выйти из дому.

— Убеждена, что ее ограбят, убьют, так что к ней — никто, и она — ни к кому! — подытожил участковый.

— И все-таки причину, которая вывела бы Скороходову из дома, надо найти. Или придумать. Штурмом дом не возьмешь: двое вооруженных, которые будут отстреливаться. Не исключено, что есть автомат.

Стали думать и гадать.

— Закрыть воду! Вызовет слесаря...

— Когда? А если у нее запас на неделю?

— Проверить домовую книгу!

— Для этого сначала надо войти в дом и растолковать глухой, что ты хочешь...

— Почтальона с телеграммой.

— От кого? Совершенно одинокий человек. Папа Юля не дурак, почтальона встретит пулей.

Помня предупреждение, которое сделал Дорошенко: «Оборотень. Обязательно уйдет», и, зная, что Ходану терять нечего, Иван Иванович сказал Строкуну:

— Евгений Павлович, обычными мерами не обойтись. Неплохо бы пригласить пожарников с пеногасителями. В детстве мы выливали из норок мышей и сусликов.

Строкун улыбнулся: «Выливали сусликов...» А Кузьмакову давно дали кличку Суслик.

— Людей терять не имеем права, — согласился он. — И не будем! И без того достаточно жертв на совести Папы Юли. Но в любом случае нужно вывести хозяйку из дома и воспользоваться открытой дверью.

Вновь перебирали возможные варианты. И вот, просматривая схему усадьбы Скороходовой, Строкун обратил внимание на расположение построек в соседнем дворе.

— Что за сарайчик по ту сторону забора от скороходовского гаража?

— Сарай как сарай, — ответил участковый. — Когда-то в нем держали нутрий. А теперь — два десятка кур.

— Куры! — обрадовался Строкун. — Историки утверждают, что гуси спасли Рим. А мы используем кур. Что вы, лейтенант, можете сказать о хозяевах?

Участковый растерялся, поскреб пятерней затылок:

— Илья Прохоренко — проходчик. Мужик солидный, из малопьющих. Жена его Елена Кирилловна — домохозяйка, — не очень уверенно сказал Кряж, будто в чем-то сомневался. — Трое мальчишек, — продолжал он. — Сорванцы! Известные всем поселковым собакам, кошкам и курам.

— Это как раз то, что нужно! — обрадовался Строкун. — Ну а как Елена Кирилловна? Что-то вы, лейтенант, замялись, поминая ее имя. Можно с ней поговорить откровенно?

Участковый призадумался.

— Смотря на какую тему, товарищ полковник. Баба она крикливая, по этой части крупный специалист. Но, в общем, не зловредная: сегодня на тебя нашумит, а завтра первой скажет «здравствуйте».

— А в каких отношениях со Скороходовой?

— В былые времена у Мефодьевны весь поселок ходил во внуках, внучках и сыночках-доченьках. А теперь — черт ей брат, сатана — сват. Словом, не знаю.

— Крикливые да незлопамятные — они справедливые. Поехали на переговоры к Елене Кирилловне, — решил Строкун. — И вот еще что: нужна машина. Грузовая. Из здешних, которую знает весь район. Она отвлечет на себя внимание обитателей дома, а группа захвата в это время одолеет забор.