Не торопясь, но и не медля.

С чего бы ему медлить? Ведь это его странное предложение. Это странно и ужасно волнительно, когда здоровый мужик с совершенно серьезной миной делает то, что ты ему велишь. В этом есть очень много чего.

Он уже делал такое раньше? С кем-то другим?

Делал или нет, я чувствую, как загорается мое тело.

Тонкая шерсть серой водолазки обтягивает его широкие плечи и торс с выпирающими мышцами на груди и… животе…

— И свитер тоже, — поднимаю глаза к его лицу.

Забросив за спину руку, дергает за ворот водолазки и стягивает с себя одним движением. Бросив ее назад вслед за курткой, откидывается на спинку кресла, устраиваясь с комфортом. Голый до пояса и взъерошенный.

Это настолько заводящее зрелище, что я облизываюсь.

Мышцы на его плечах перетекают в идеальные бицепсы, дорожки вен на тыльной стороне запястий сплетаются с длинными пальцами, короткие темные волоски на груди и внизу плоского живота делают все впадины на этом загорелом торсе дико возбуждающими. Из-под пояся джинсов торчит шелковистая полоска серых трусов, дополняя всю эту картину.

Моя собственная грудь начинает ныть, а его размеренно опускается и опадает. В глазах явное ожидание, хотя уж чего-чего, а понять его эмоции — это неблагодарная мудреная задача. Его эмоции и его выкрутасы — это для тех, кому надоело решать кроссворды.

А я… я вдруг понимаю, что хочу просто расслабиться и… получать удовольствие. Чувствовать тепло другого человека. Мужчины. Его силу. И… защиту… только сегодня, а завтра пока пусть идет в задницу.

Отбросив за спину волосы, я упираюсь в его бедро ладонью, и Роман тут же помогает мне усесться на себя верхом.

— Ай… — шепчу, глядя в его глаза и сжимая пальцами каменные плечи.

Он сжимает своими мою талию, пока наши бедра до головокружения идеально подстраиваются друг под друга. Его пах оказывается прямо у меня между ног, и от этого там все сжимается.

Секс в машине — это тесно и неудобно, наверное. Но только не в этом «Мерседесе».

Пальцы не слушаясь гладят голую тёплую грудь. Съехав на сидении, Роман выпускает мою талию, наблюдая за моим лицом. Его губы приоткрыты, а лицо… начинает терять налет безмятежности. Он прямо у меня между ног, и это не только я одна чувствую. Он тоже чувствует, и его лицо становится совсем не безмятежным. На нем как раз то выражение, которое приходит, когда мужчина вообще перестает думать. И он не скрывает этого. Разрешает мне видеть все.

— Сожми… — кусаю я губу.

— М? — отзывается он.

— Сожми… мою попу…

Не меняя позы, кладет ладони на мои бедра, и, очевидно, суть этой игры заключается в том, что любой приказ можно понять по своему, потому что мое платье оказывается задранным до талии, голые ягодицы варварски смяты горячими пальцами, которые заставляют раскачиваться и тереться, от чего из меня вырывается самый настоящий стон…

Боже…

Жмурю глаза.

То, что происходит в его джинсах — это укол мощнейшего афродизиака.

В эту игру я играю не одна, и от этого внизу пульсирует жар. Он твердеет, и это немного сносить крышу.

Мне становится тесно в этом платье. И в своей коже.