Вдруг, на самом краю сознания, я почувствовал Зов. Но это был не кровохлёб, слишком слабым было касание, слишком боялся тот, кто пытался заговорить со мной. От источника пришел импульс узнавания, радости и отчаянного желания помочь. Робкий лучик пробил красную пелену, застившую глаза. Некто пытался рассеять морок, насылаемый Ткачом, но лишь пробил дырку в покрывале, через которую я увидел край пустого бассейна и четырехметрового пришельца, державшего меня в захвате, не касаясь тела непосредственно. На ум приходил только телекинез, которым так ловко умели пользоваться ягеры. Превозмогая боль, я нащупал левой рукой пистолет и, выхватив его, выпустил все двадцать пуль двумя очередями в голову существа, почти доконавшего меня. Ткач уже почти подобрался вплотную и не ожидал атаки. Пулями ему разворотило приплюснутую голову, вышибив все три пары глаз. Послышался рев. Хватка оков, удерживавших меня в воздухе, не ослабевала, и тогда я вынул из рукавного шва нож, что есть силы рванувшись вперед. Прыжок, к моему удивлению, получился, и вот я уже покромсал голову существа из другого мира, не обращая внимания на ответные удары. Рев затих. Ткач рухнул навзничь, красный туман отступил, а вместе с его исчезновением вернулся свет, испускаемый Ключом. Оставив тушу пришельца в луже красной, как и у всех нас, крови, я попробовал встать, и это у меня получилось. Странно, мне всегда казалось, что кровь у пришельца зеленая или голубая. Нет… Видно, у всех, кто хочет быть счастливым, кровь только красного цвета. Я огляделся и посмотрел на часы: циферблат был разбит, из-за сетки трещин было не разобрать, сколько времени длился этот кошмар. Закончился ли бой? Уцелел ли хоть кто-то из тех, кто дорог мне?..

Обелиск из переливающегося, похожего на кварц минерала высился на том самом месте, где и должен был находиться. Воздух передо мной задрожал, и открылся бледный, с едва видимыми границами портал. Не мешкая ни секунды, я быстро шагнул внутрь. Песня Ключа уже сводила меня с ума, заполняя собой все уголки сознания, я ничего не видел, кроме сияющего, как тысяча солнц, куска кварца. Шагнув из провала Междумирья, я расстегнул комбез и вынул Ключ. Свечение разом исчезло, на ладони остался кусочек камня точно такого же цвета, что и сам Обелиск, только с крохотными вкраплениями голубого и красного. Обелиск загудел, и прямо напротив моего лица открылось небольшое углубление, куда я вложил осколок, именуемый Ключом. В тот же миг земля задрожала, и все вокруг наполнилось оглушительной какофонией звуков, в которой я, казалось, различал крики людей, рык химер, предсмертные мысли гибнущих в своем убежище Изменяющих, бьющихся с втрое превосходящими силами разных существ, многих из которых я даже не возьмусь описать. Ткачи таяли в воздухе, их ручные твари, почувствовав свободу от оков чужой воли, стали сначала бестолково метаться, а потом набрасываться на всех, кого видели вокруг. По всей Зоне с гудением схлопывались аномалии. Исчезали, затягиваемые притяжением своих миров, разные существа: ягеры, мозгоед, даже Плоть стайками вспархивала в вихре водоворотов и исчезала в воздухе, но я чувствовал, что Зону покидают не все, далеко не все, а лишь та малая часть, что либо была призвана Ткачами, либо просто немыслимыми дорогами случайно пришла на Землю.