– Тут не очень далеко, – предваряя вопрос Кристины, проговорила Сара.

– Я хотела спросить… – начала девушка, но Сара прервала ее:

– Давай доберемся до места, хорошо? У нас будет время для вопросов. А может, ты решишь, что не желаешь ни о чем спрашивать, просто хочешь уйти.

– И тогда?

– Мы сядем в машину и уедем. Я уже говорила, никто не остается насильно. Отведенную нам роль мы исполняем добровольно.

Мужчины шли впереди, Сара и Кристина – следом. Некоторое время они двигались вдоль узкой речки с заросшими кустарниками и травой берегами и каменистым дном.

– Она впадает в Ледено Езеро? – спросила Кристина.

– Да. Не смотри, что речка такая узкая. В дождливую пору или после снежной зимы она разливается, становится полноводной и весьма опасной. Все горные реки таковы.

Путники добрались до деревянного мостика, перешли на другой берег и снова очутились в лесу. Едва сделав первый шаг по лесной тропе, Кристина поняла, что это особое место: здесь было тихо, как в университетской библиотеке.

Только что все кругом наполняли звуки: щебет птиц, треск веток, шум ветра в кронах, журчание речки, стрекот насекомых и десятки других, непонятно откуда берущихся, но отчетливых звуков.

Но теперь вся эта какофония пропала, сгинула, и слышны были только шаги пятерых человек – шорох подошв, шуршание камушков под ногами. Отчего-то это здорово било по нервам: хотелось двигаться как можно бесшумнее, чтобы некто (или нечто), кого не следует оповещать о своем присутствии, подольше оставался в неведении.

Сара взяла Кристину за руку и легонько сжала ее, ободряя. Должно быть, она уже давно не чувствовала тревоги и страха, бывая тут десятки раз, но знала, что испытывает сейчас девушка.

– Мы почти пришли, – проговорила Сара и не солгала.

Они стояли на опушке леса, и то, на что смотрела Кристина, ошарашило ее настолько, что она на некоторое время утратила способность говорить, слышать, двигаться, дышать.

Плачущий лес открылся ей – так, как открывался многим избранным до нее, и вид его смущал, приводил их в трепет так же, как и ее.

Кристина смотрела на круглую, похожую на неглубокий котлован площадку, со всех сторон окруженную лесом. Ближе к этой низине лес словно бы отступал, не решаясь к ней приблизиться: близ того, что росло на дне котлована, не было травы, цветов, кустарников – лишь красноватая голая земля.

Плачущий лес… Никогда, ни в одном фильме, ни на одной картине, ни во сне не видела Кристина ничего хотя бы отдаленно напоминающего это. Если бы ее попросили описать Плачущий лес, она не сумела бы найти слов.

Деревья были высокими – их поднятые кверху ветви, начисто лишенные листьев, кажется, достигали небес и походили на руки, заломленные в порыве отчаяния или, наоборот, всепобеждающей веры.

Сколько их было? Не сосчитать! Огромные, мрачные, величественные, стояли они, как неисчислимое воинство, и по темным стволам сползали, застывая и матово переливаясь в солнечных лучах, тяжелые крупные капли. Алые, как кровь.

– Они действительно плачут, – прошептала Кристина.

– Льют кровавые слезы.

Кристина не замечала, но Сара пристально смотрела на нее, внимательно наблюдая за ее реакцией.