Не думаю, что протуберанец до сих пор здесь. Все это – дела дней давно минувших, и нет никаких вещественных доказательств, что так оно и было. Только видения, правдивость которых подтвердили Крылатые.

И даже если темная материя находится в пространстве близ Эдема, ее не обнаружить без специального оборудования и долгих наблюдений: скрытая масса будет искажать свет звезд, создавая эффект гравитационной линзы…

Какие, к черту, наблюдения, когда в ближайший час здесь станет жарче, чем на поверхности солнца!

– Двести миллионов лет, – сказал Задорожный. – Возраст этой звезды – двести миллионов лет.

– И что? – отозвался Любимов.

– Да ничего. Просто на Земле когда-то думали, что жизнь не может зародиться рядом с горячими и тяжелыми звездами, – стал развивать мысль старпом. – Срок жизни у них маленький. А здесь все получилось. Хватило и двухсот миллионов…

«Хватило, – подумал я, – потому что эволюция тут шла не наобум, а по синькам, по шаблонам».

– Ну, не знаю, – ответил Любимов. – Лично я произошел от обезьяны.

Мы рассмеялись: определенное сходство действительно прослеживалось. Да и нервы у всех были на пределе. Сейчас-сейчас, еще немного – и озарится бездна пламенем…

– Так! Отставить! – весело прикрикнул капитан. – Соберитесь все! Кучер, скорость увеличь на двойку! Не хватало еще, чтоб мы начали отставать.

– Смех смехом, – продолжил Задорожный, – а Эдем здесь единственная планетка. Сформироваться за двести миллионов лет она бы не успела. И ни одна другая планета здесь не сформировалась. Откуда же Эдем объявился? Прилетел сам по себе и был захвачен притяжением звезды?

– Или был передвинут кем-то в более удобное для зарождения жизни место, – пробурчал из-под шлема Кучер.

– И этот туда же, – капитан хлопнул ладонями по подлокотникам. – Кучер, ты что, книжки начал читать? Отставить философские диспуты на моем корабле!

– Есть, отставить диспуты, – ответил Задорожный.

– Есть, – следом повторил Кучер.

Какое-то время в рубке звучали лишь радиопереговоры и шелест вентиляции. А потом Любимов спросил:

– Ильин, а на каком корабле ты служил все это время?

– На авизо, – не моргнув глазом, ответил я.

Рубка вновь содрогнулась от хохота. Смеялись и штурман, и наблюдатели, и инженеры: все, кто слышал это признание по внутренней связи.

– Ну, значит, все в порядке! – проговорил Любимов, не прекращая посмеиваться. – Ты получил бесценный боевой опыт! О нашей «элке» можно не беспокоиться!

– Контр-адмирал на связи, – доложил радист.

– Давай! – Любимов напустил на себя серьезность.

– Что там у вас, мать вашу, за посторонний шум? – напустился на него Величко. – Совсем охренели, что ли?

– Виноваты, товарищ контр-адмирал, – отчеканил капитан.

– Ты там не зевай, Любимов! – напутствовал капитана Величко и отключился.

– Так-то… – подытожил старпом.

А минут через пятнадцать пришло первое целеуказание. Мы сделали несколько промеров лидаром и подкорректировали курс, чтобы поймать на мушку объект полутораметровой длины и полуметрового диаметра. Поразили его с третьего выстрела.

Скорее всего, это была мина. А может, что-нибудь из хозяйства вражеской службы связи.