Он замер, сканируя окрестности, потом сделал знак рукой, указывая направление.

Бег в скафандре — удовольствие ниже среднего.

Андрей Лозин старался не отставать от командира, постоянно поглядывая по сторонам, — он уже начал интуитивно опасаться открытых пространств, понимая, что в такие минуты, несмотря на камуфляжное покрытие экипировки, их о гряд все-таки можно обнаружить простым визуальным наблюдением.

Очевидно, Ван Хеллен мыслил приблизительно в том же ключе: когда они удалились от пограничных зарослей примерно на километр, командир резко сбавил темп, заставив бойцов лечь и двигаться ползком.

Линия черных, как смоль, укреплений теперь приближалась очень медленно, но зато восстановилось сбившееся дыхание, да и нервозности поубавилось. Андрей полз по правую сторону от командира, невольно сравнивая все пережитое за последние часы с теми ощущениями, что возникали при виртуальных тренировках.

На поверку все оказалось не так, как предлагал смоделированный компьютерами полигон. Ощущения не те — острее, однозначнее, резче.

Исчез азарт, физическое напряжение оказалось в десятки раз выше, чем в тренажерных зачах, сознание перестраивалось буквально на ходу — сейчас не хотелось даже вспоминать, как бесшабашно они гонялись за фантомами ксеноморфов по виртуальным джунглям…

До линии укреплений оставалось метров сто, когда командир приподнял руку в предупреждающем жесте.

Отряд замер.

Ван Хеллен сканировал окрестности, используя исправную систему своей гермоэкипировки, в то время как его подчиненным оставалось полагаться лишь на собственное зрение.

Впрочем, первое впечатление оказалось верным: все постройки ксенобиан были выращены, оставалось лишь гадать, каким образом Чужие придают своим растениям нужные формы. У каждой расы свои технологии. О том, что ксенобианские деревья после полного высыхания приобретают прочность металла, Андрей знал не понаслышке — среди наглядных пособий в школе выживания имелись образцы чуждой флоры, но он никогда не видел, чтобы черные деревья росли в строгой геометрической симметрии, образуя сводчатые куполообразные постройки, соединенные тоннелеобразными переходами.

То, что в прошлом являлось монолитной линией укреплений, сейчас было разбито на отдельные фрагменты конструкций, между которыми простирались опаленные бреши, часть куполов была взломана в момент декомпрессии сектора — в основном это относилось к тем участкам защитных сооружений, которые на момент разгерметизации уже были повреждены.

Взгляд повсюду находил немые свидетельства бушевавшей тут схватки.

Лозин успел рассмотреть несколько разбитых планетарных машин — изображения подобной техники сохранились лишь на информационных носителях обучающих программ, в реальности он видел их впервые. В душе просыпались незнакомые щемящие чувства, когда взгляд падал на покореженные остовы былой технической мощи. Вот бы сейчас нам такие машины… — невольно подумал Андрей. Из уроков прошлого можно извлекать разные выводы, и мысль ненароком скользнула дальше: декомпрессионный взрыв тоже оружие, так почему бы не попробовать восстановить часть тяжелой техники? С ее помощью можно прорваться к сектору Чужих и взломать стены Мира, разгерметизировав его. Пусть ксенобиане исчезнут в мутных смерчах истекающего в пустоту воздуха — автономные механизмы, восстановившие смежный сектор, наверняка справятся с последствиями еще одной катастрофы, но Мир станет совсем другим, он будет полностью принадлежать людям…