«Видели его выдох? На всякий случай пока держитесь на расстоянии, в запале битвы всякое может быть».

О, как они хотели драться, сколько веков Ар Оракул их сдерживал, а теперь нет, пришло их время!

«Покажем себя! Бей! Круши! Дави! Терзай!»

Прежде чем врезаться в ряды гурдов, Ар Оракул подумал: «Как символично: мы бежали из истории миров в забвенье, уклоняясь от битвы, теперь же, возвращаясь, мы в нее вступаем».

Появление драконов на ристалище в пылу боя Ярослав воспринял с восторгом и непонятной радостью, словно бы ему на помощь пришли старые друзья, и теперь все будет хорошо, и вместе они справятся с любыми напастями. На долю секунды эта, не ясно откуда возникшая, уверенность даже сковала озадаченного Яра. Что могло послужить причиной появления столь странных, можно сказать, «интимных» ощущений, он не знал и никак не находил в себе истоков.

«Может, эмоции у драконов формируются не только настоящим и прошлым, но и частично будущим? Вот же задачка».

Этот его вывод, нет, скорей подсказка подсознания, только подстегнул природное любопытство.

«Нужно понаблюдать за интуицией и мыслями, приходящими в этом обличье», - решил Ярослав.

На его глазах семь громадных убийственных таранов на невероятной скорости одновременно врубились в ряды гурдов. От невероятной зрелищности и трагичности момента перехватило дух. Громыхнуло, в воздух взметнулась волна из разодранных в клочья тряпичных кукол. Время будто остановилось, а потом с места пустилось вскачь. Яр впервые видел такую кровавую и всеобъемлющую панику, создавалось впечатление, что гурды обезумели, причем все одновременно, будто враз утратили способность трезво мыслить, сопротивляться и нападать. Они, словно одержимые, рвали друг друга когтями, сбивая и давя слабых, прорываясь вперед, несмотря ни на что, только быстрее, быстрее отсюда, добраться бы до укрытия, до кромки леса...

Яр вдруг осознал: армии западных гурдов больше не существовало, она разбегалась в разные стороны, оставляя за собой щедро политую кровью землю, плотно устланную трупами. Ор стоял дикий, хотелось укрыться или зажать уши, чтоб не слышать этой ужасной какофонии, не чувствовать этого одуряющего запаха крови, от которого в голову лезли совершенно недопустимые мысли идеального хищника, которые приходилось нещадно гнать от себя.

Сумеречный дракон остановился: убивать дальше и преследовать беглецов желания уже не было. Ярослав тут же отметил: замер он - прекратили истреблять врагов и другие драконы, как один развернувшись и глядя на него.

«Разберемся как-нибудь и с этим», - подумал Темный, а вот такую панику он вряд ли когда еще увидит и ощутит, нужно бы поспешить. Почему, как, откуда он вообще набрался такой наглости и смелости? Сумеречный поднял переднюю лапу и выдал ужасающе хриплым рыком:

- Ждите!

Рявкнуть-то он рявкнул, но и сам испугался этого звукового выверта. Странно и удивительно: драконы послушались и замерли.

«Бывает же такое, может, и сойдет с рук, вон как смотрят, с любовью и обожаньем, - жутко интересно, чем мне это грозит?»

Боевая форма нисколько не воспрепятствовала вхождению в конструктор. Яр посмотрел на бегущую армию гурдов.