- Если я так на тебя посмотрю – Андре разукрасит мне физиономию и тему твоей выставки придется менять с мужской красоты на прелесть мужских увечий.      

- Ну представь, что это не я, а какая-то абстрактная женщина. Или кто-то из тех, кто вызывал у тебя подобные чувства. Были же такие, я полагаю? – поинтересовалась я.              

- Ладно, - вздохнул он. – Но только ради тебя.       

- Отлично, давай, - кивнула я удовлетворенно и поправила камеру на штативе. Но едва успела нагнуться и настроить фокус на Санти, состряпавшего весьма брутальную физиономию, как почувствовала, что со мной происходит что-то неладное.        

Схватившись руками за огромный живот – порой по тому, что меня разнесло до невероятных размеров,  казалось, что я вынашиваю как минимум слонёнка – я растерянно уставилась на Сантьяго.      

- Санти...       

- Что? – встревоженно нахмурился тот.       

- Кажется, я рожаю…       

- Ты… что? – переспросил он испуганно и следом пробормотал:               

 – Господи, вот уж не думал, что доведу тебя своим фирменным секси-взглядом до родов.          

Я невольно рассмеялась и тут же снова ощутила резкую боль, такую сильную, что показалось – я сейчас умру.        

- Андре! – позвала я в панике.       

- Андре! – закричал в свою очередь Санти.       

Муж появился на пороге комнаты через считанные секунды.             

- Я рожаю, - прошептала я практически одними губами.      

- Мы рожаем! – подхватил Сантьяго нервно.        

- Вот только ещё не хватало, чтобы и ты родил, - съязвил Меньшиков и, сократив расстояние между нами, бережно подхватил меня на руки и быстро понес на выход.               

- Едем в роддом, - сказал он коротко и я молча кивнула, боясь даже пошевелиться.                     

Путь до клиники, где должны были пройти роды, чудился затяжным и бесконечным, несмотря на то, что до нужного места ехать было от силы двадцать минут, а Андре ещё и гнал, как одержимый, вследствие чего мне даже пришлось в конце концов сказать:       

- Если ты будешь так лететь, до роддома мы не доедем.       

- Не доедем, - повторил за мной Сантьяго, устроившийся на заднем сидении и выглядевший совершенно белым, точно мел, и по его виду можно было подумать, что он и вправду собрался рожать со мной за компанию.       

- Извини, - пробормотал Меньшиков. – Я страшно нервничаю.                

- И я, - снова встрял Санти, получив в ответ грозный взгляд, сверкнувший в салонном зеркале заднего вида.       

- Все нормально, - выдавила из себя я, надеясь, что это действительно так.     

Ни тонны литературы, учившей тому, как правильно ухаживать за детьми и что делать в течение беременности, ни многочисленные советы со всех возможных сторон не подготовили к преждевременным родам ни меня, ни Андре. И уж тем более не был готов к этому бедный Санти, которого данное мероприятие, судя по его перекошенному лицу, застало врасплох и привело в панический ужас, хотя он, тем не менее, настоял на том, чтобы последовать за нами в больницу.       

- Приехали, - сказал наконец Меньшиков и, торопливо выбравшись из машины, снова взял меня на руки, после чего под причитания Сантьяго, бормотавшего не то молитвы, не то какие-то заклинания из Гарри Поттера, понес ко входу в клинику. Я же молча прижималась к мужу и в тот момент, когда ощутила, как бешено колотится от волнения его сердце, почувствовала вдруг сама неожиданное спокойствие и уверенность, что все будет хорошо.