Я счастливый человек, но в моей жизни есть вещи, которые выводят меня из себя и которые я хотел бы изменить. Я хотел бы, чтобы мне не нужно было каждые пару лет платить изрядную сумму для обновления программ на моём компьютере. Я хотел бы, когда заболею, быть уверенным, что мой врач прописывает мне правильное лечение. И ещё я хочу, чтобы улицы Вашингтона не были забиты машинами и отравлены выхлопными газами.

Эти три личных и в то же время распространённых повода поворчать соответствуют тем трём случаям, когда рынки оказываются неспособны жить согласно высоким идеалам совершенства из третьей главы. Из главы второй мы узнали, что рынки работают плохо, столкнувшись с властью дефицита. В этом одна из проблем при покупке компьютерных программ — на рынке доминирует единственная компания, Microsoft; громадная власть позволяет ей назначать высокие цены. Ещё рынки работают плохо, когда тем, кто принимает решения, не хватает информации. Когда я выхожу от своего врача, я понятия не имею, правильное ли лечение он мне назначил, притом что ему нет нужды волноваться о моих затратах, а страховая компания так и норовит отказаться платить, не зная реального положения дел. (Со здравоохранением мы разберёмся в пятой главе.) Наконец, рынки работают плохо, когда люди принимают решения, влияющие на окружающих: когда водитель покупает бензин на заправке, это просто замечательно и для него, и для заправки, но не для окружающих, в том числе других водителей, которым в итоге приходится вдыхать угарный газ.

Эти три большие проблемы принято называть «сбоями рыночного механизма»[11]. К ним относятся власть дефицита, которую мы обсуждали в первой и второй главах, недостаток информации, о котором мы поговорим в пятой главе, и предмет этой главы — решения, имеющие последствия для окружающих. Экономисты называют побочные эффекты таких решений «экстерналиями» (внешними), поскольку они выходят за пределы изначального решения, например о покупке бензина. Какими бы ни были причины — власть дефицита, неполнота информации или экстерналии, — если экономика не дотягивает до идеализированного «правдивого мира», неприятности обеспечены.

Какой крупный город ни возьми — Вашингтон, Лондон, Токио, Атланту, Лос-Анджелес, Бангкок, — все они битком набиты легковушками, автобусами и грузовиками. Эти транспортные средства разрушают счастье невинных окружающих. Они серьёзно отравляют воздух. Несомненно, сегодня Лондон не так загрязнён, как во времена «Великой вони» 1850-х, когда десятки тысяч людей умерли от холеры[12]. Но загрязнение воздуха автомобилями не назовёшь обыденным явлением: многие тысячи людей умирают, потому что другие люди хотят ездить. Примерно 7 тысяч человек, то есть один из 10 тысяч британцев, ежегодно преждевременно умирают от загрязнений, вызванных дорожным движением. В США, по оценке Управления по охране окружающей среды[13], 15 тысяч человек ежегодно умирают до наступления старости вследствие загрязнения воздуха твёрдыми частицами из дизельных двигателей и других источников. Издержки заторов в городах ещё выше, если рассматривать часы, потраченные на ожидание в пробках, как значительную потерю рабочего или личного времени. А есть ещё шум, аварии и «эффект барьера», из-за которого люди, особенно дети, боятся ходить в школы, местные магазины или даже в гости к соседям, если для этого нужно переходить улицу.