Сколько раз я уже открывала диалог с ним. Хотела попросить прощения за то, что сделала. Но что-то внутри не давало это написать. Вредность? Обида, чёрт возьми.

Хотя я сама во всём виновата. Внятно объяснить ничего не смогла. Растерялась и говорила как полоумная. Нет чтобы чётко рассказать обо всём и закопать себя ещё глубже. Неконтролируемые слова лились сами, и потом, оставшись одна, поняла, какую ахинею ему говорила.

А если он подумал, что пока Снежка каталась, я с каким-то мужиком общалась?

Может, написать ему об этом сейчас?

А то всю неделю от него ни звука, ни буквы. Не звонит. Не пишет.

Неужели не злится?

Хотя он и тогда был чересчур сдержан, холоден.

А вдруг он от меня поскорее избавиться хотел? Вот и надумал всего?

У него же ещё любовница есть. Интересно, он сейчас с ней? Я ведь даже не знаю, общаются они дальше, или нет.

Да, бли-ин! Задрало!

— Нет, — говорю зло. — И пусть этого не делает. Не хочу ничего общего с ним иметь.

Очень хочу, но… Я не сильна в общении с детьми. И кажется, со Снежкой уже не подружусь. Зачем мне всё это, а?

— Да всё образуется, — Мира самый позитивный человечек. Ничего уже не образуется.

— Нет. Если его дочь так не хочет меня видеть — я не буду пытаться вернуть наши отношения. Рано или поздно опять всё испортится. Да и вообще! Мы знакомы от силы три недели. А встречались целых четыре дня в роли пары. Поэтому… Плевать. Моя жизнь не окончена, найду другого.

Такого, как он — не найду.

Вздыхаю.

И тут же дёргаюсь от странного пиликанья телефона. Смотрю на экран, где отображается Мира. Мы говорим по видеосвязи. И пока я рисую — она занимается ногтями. А тут входящий звонок на второй линии от неизвестного номера.

— Я перезвоню, — говорю подруге, а сама переключаюсь на тот номер. — Да?

Мне не отвечают. Тишина, да и только. Какой-то спам? Или розыгрыш?

Палец уже собирается нажать красную кнопку, как я слышу знакомый голосок.

— Снегулочка, — вылетает из динамика. Удивление отражается на моём лице. — Это ты?

— Снежка? — хватаю телефон в ладонь, подскакиваю с тёплого ковра и откладываю картину. Неожиданно. Вот что-что, а от неё точно такого не ожидаешь. — Что случилось?

Огонёк обиды между рёбер снова загорается. Но я успокаиваю себя. Зачем обижаться на ребёнка?

— Можно я плиеду к тебе?

— Зачем? — хмурюсь. От непонимания и нервов хожу от одного угла комнаты к другому. Неосознанно останавливаюсь у окна и смотрю на заснеженные улицы.

— Я соскучилась.

Ничего не понимаю!

— Мы немного поссорились с твоим папой. Думаю, он будет не рад, что мы встретимся.

Хотя я заинтригована. Что опять задумал этот маленький ребёнок?

— Он не узнает.

Да как же.

— У тебя слежка в телефоне стоит.

— Да? — искренне удивляется. — Папа — шпион?

— Ну, типа… — ладно, видимо, я сказала лишнего. — Хорошо. Давай встретимся. Где?

Ничего ведь не случится, да?

— А я уже у твоего дома.

Взгляд сам резко летит вниз. Смотрю на маленькую фигурку, что трясётся от холода возле подъезда. Рядом с ней — какая-то девушка. Наверняка новая няня.

— Ты — балда, — злюсь и быстро лечу к входной двери. — Набери квартиру двадцать пять. Я открою.