Крейка нигде не было. Фрей тихо выругался.

Оставался только один выход. Здесь слишком опасно, чтобы выкрикивать его имя, поэтому он выбрал случайное направление и отправился на поиски.

«Крейк. Где же ты, черт побери?»

Грайзер Крейк, находившийся в нескольких улицах от перекрестка, уже пожалел о своем решении. Реальность быстро охладила жар его гнева. Он оказался один в разрушенном городе, где на одной стороне была Коалиция, на другой — пробужденцы, и все начинали стрелять, не задавая вопросов. Он даже не знал, куда идти, чтобы оказаться в безопасности.

«Ты дурак, Грайзер Крейк. Испуганный возгордившийся дурак».

Он уже стыдился своей вспышки перед кэпом — он не любил выходить из себя. Такое явное проявление своих чувств — не его стиль. Но происшествие с Джез расстроило его, вернуло ужасные воспоминания о Бесс, его красавице-племяннице, которую он, попав под управление демона, зарезал ножом для бумаг. К тому же, он был унижен последней неудачей. Искусство демониста выделяло его из высокомерной скучной элиты, к которой он принадлежал по рождению. А сейчас он сделал из себя посмешище. Он чувствовал себя злым и несчастным, и замечание Фрея стало последней соломинкой.

Куда идти? Кэп хочет, чтобы они присоединились к пробужденцам. Нет, он абсолютно не в состоянии это сделать. Даже для того, чтобы проникнуть к ним и как-то навредить. Он слишком ненавидит их, решительно выступает против них. Что, если они подвергнут его какому-то посвящению, и ему придется доказывать свою веру во Всеобщую Душу? Это будет самым настоящим предательством самого себя. У остальных, быть может, более гибкие моральные устои, чем у него, но он останется непоколебимым.

И, тем не менее, он спросил себя, действительно ли это настоящая причина? «Ты, что, не хочешь вдарить по ним ради Коалиции?», сказал Крейк. И он действительно хочет этого, он хочет ударить. Ради Коалиции, но, более важно, по пробужденцам. Как он может это сделать? И разве он только что не отказался от этого?

С тех пор, как началась гражданская война, его мучила мысль, должен ли он присоединиться к ней. И вот сейчас, когда возможность появилась, он осознал, что, на самом деле, не хочет в нее вмешиваться. И он с болью признался себе, что просто боится. Он хочет сидеть где-нибудь в сторонке и дать другим разделаться с пробужденцами. В конце концов он ничем не лучше Фрея или любого из остальных.

Он остановился, пытаясь выбрать дорогу. На него злорадно смотрели разбитые темные улицы. Страх змеей заполз ему в душу.

— Ты понятия не имеешь, куда идти, верно? — вслух спросил он себя.

И потом, с ужасом, вспомнил Бесс. Но не девочку, которую убил, но голема, которого из нее сделал. В своей эгоистичной ярости он совсем забыл, что на «Кэтти Джей» есть кое-кто, кто полагается на него. Кровь и сопли, ну какой же он эгоист! Если он думал не о себе, то о Самандре. И что будет с големом, находящимся на его попечении?

«Выбора нет, — сказал он себе. — Пошли обратно».

Он, естественно, не полетит ни в какое логово пробужденцев, но кэп может оставить его и Бесс на передовой базе. Или где-нибудь в более безопасном месте. Им обоим придется проглотить свою гордость, но уж в этом Фрей ему не откажет.