— А это за чертовых Рыцарей Центурии! Легенды, вы все!

— Адрек! Продолжаем! — проревела Самандра.

Адрек, бармен и владелец таверны «Странники», уже торопился к ним с новым подносом.

— Осторожней! — сказал он и поставил поднос со спиртным на стол.

— Да ну, брось, Адрек! — крикнула Самандра. — Сколько раз в твой бар приходило так много героев одновременно? Погляди на их медали!

— Ты слышала? — спросил Пинн у Лисинды, которая сидела у него на коленях. — Героев!

Раздался еще один радостный крик, все стали брать кружки с подноса и чокаться, немедленно проливая половину.

Адрек только захихикал. Несмотря на то, что рыцарь Центурии регулярно посещала его таверну, бармен все равно благоговел перед ней. Или, может быть, он испытывал чувство облегчения от того, что его заведение все еще стоит, и был готов извинить тех, кто, как он считал, спас его. В любом случае он был в хорошем настроении, и в эту ночь пиво лилось рекой.

«Странники», любимый бар Самандры, ухитрялся быть большим и тесным, одновременно; проходы в стенах, отделанных панелями из темного дерева, вели в ниши и отдельные кабинеты. Камины не пускали внутрь зимний холод, желтый свет сверкал на рифленом зеленом стекле перегородок. Все переоделись, сменив официальную одежду на более подходящую, но те, кто получил медали, все таки прикололи их к курткам и пальто. Они заслужили их и чертовски хорошо себя чувствовали, показывая окружающим.

Они поднимали тосты за Коалицию и за себя, и еще один мрачный тост за отсутствующих друзей и животных. Они рассказывали друг другу о своих приключениях, словно тех там не было, и хохотали над анекдотами. Они даже наполовину слушали, как Пинн превозносил добродетели своей возлюбленной, показывая ее безупречную кожу, бездонные глаза и пышную грудь. Лисинда хихикала, икала и совершенно не смущалась.

— Ну, конечно я ждала его! — объяснила она им. — Он отправился за славой и богатством, и только для того, чтобы быть достойным меня! Это так романтично! Но когда газеты напечатали список тех, кто получит медали, и я увидела его имя… Ну, я почувствовала, что должна увидеть его! И еще я подумала, что удивлю его!

— И знаете что? — язвительно крикнул Пинн. — Помните письмо, которое я несколько лет назад получил от нее? Ну, где еще было сказано, что она вышла замуж? Так вот, оно было не от нее! Она никогда не выходила замуж!

Фрей посмотрел на Малвери.

— Странно, — невозмутимо сказал он. Малвери кашлянул в кулак и уткнулся в кружку.

Они пили и смеялись до тех, пока Фрей не почувствовал, что сейчас он лопнет от счастья. Оказаться здесь с друзьями и Триникой — когда-то это было несбыточной мечтой. Рядом сидела Ашуа с сияющими глазами, Пинн острил, Крейк хохотал над шутками, и Малвери гоготал. Веселились даже Харкинс и Сило. И хотя Джез с ними не было, он представил себе, что она где-то там, со своим народом; скорее всего сейчас она счастливее, чем они могли бы ее сделать.

Баломон Крунд не остался с ними. Он завербовался на первый же пиратский корабль, улетавший из Теска. Ему хватило, что Триника в безопасности; он не мог видеть ее в объятиях мужчины. Для него она была богиней, а не женщиной. Но Фрей поднял кружку и за покрытого шрамами боцмана, и остальные поддержали его. Без него их бы здесь не было.