– Кто там? – спросил он.

– Откройте, госбезопасность, – послышалось из-за двери.

Он обернулся. В проеме двери в спальню стояла супруга в наброшенном на плечи шерстяном платке. Она была явно напугана столь ранним визитом. Лосев открыл дверь и пропустил в квартиру трех молодых человек с армейской выправкой.

– Геннадий Алексеевич? – обратился к нему мужчина в шляпе.

– Да, – коротко ответил он. – В чем дело?

– Вы арестованы. Вот санкция на арест. Одевайтесь!

– А, а, а, – тихо завыла жена Лосева.

Рука Геннадия Алексеевича дрожала, а строки постановления на арест превратились в сплошные темные полосы.

– Извините, но здесь явно закралась какая-то ошибка. Я – начальник отдела по борьбе с бандитизмом.

– Вы – уже не начальник, гражданин Лосев, – словно чеканя каждое слово, произнес мужчина. – Сдайте оружие!

– Оно в ящике стола, – ответил Геннадий Алексеевич, чувствуя, как предательски задрожал его голос.

Мужчина подошел к письменному столу и достал из ящика револьвер. В свете вошедшего солнца матово блеснула латунная полоска с именной гравировкой на ручке.

– Пригласите понятых и приступайте к обыску, – распорядился мужчина в шляпе. – Что вы копаетесь, Лосев. Вот вам две минуты, а иначе я вас выведу в нижнем белье.

«Может быть, выброситься в окно, – подумал Геннадий Алексеевич. – Наверное, не стоит. Здесь явно какая-то ошибка. Разберутся и выпустят».

Он быстро натянул на себя брюки, рубашку и, накинув на плечи пиджак, направился к двери. Около двери он оглянулся и посмотрел на жену.

– Прощай, Оля, – произнес он и вышел в коридор.

Они быстро спустились вниз, где их ожидал «черный воронок». Мужчина открыл дверь и рукой указал Лосеву, что его место внутри фургона. Все это происходило, словно во сне, и Геннадию Алексеевичу казалось, что он еще спит и когда он откроет глаза, весь этот кошмар моментально исчезнет. Машина резко тронулась и он, не удержавшись на скользком отполированном десятками задниц сиденье, повалился на пол. Больно ударившись головой о край, он словно проснулся. Схватившись за голову, он завыл, как воют пойманные собачниками собаки. Машина въехала в тюремный двор внутренней тюрьмы госбезопасности.

– Выходите! – произнес конвойный. – Конечная остановка.

Сейчас Лосеву было не до шуток. Он, словно затравленный охотниками зверь, готовился к своей последней схватке с законом. Геннадий Алексеевич вошел в камеру, чувствуя каждой клеткой своего тела, как за ним закрылась тяжелая тюремная дверь. Это была не просто дверь, а дверь, которая поделила его жизнь на до и после ареста. Геннадий Алексеевич опустился на холодный бетонный пол, так как «шконка», была пристегнута к стене и похоже, откидывалась лишь на ночь.

«Не все еще потеряно, – почему-то подумал он. – Посмотрим, что они мне предъявят».

Время шло. Группа оперативников и следователей госбезопасности работала слажено. Вслед за Василием Корниловым дал показания и его родственник Игнат Кожин. Сложнее было с Петром Симаковым.

– Симаков! Вы по-прежнему утверждаете, что ваши друзья: Корнилов и Кожин лгут про вас?

– Лгут, гражданин начальник. Они дважды пытались втянуть меня в свои делишки, но я наотрез отказывался. Сами подумайте, зачем мне все это. У меня была хорошая работа… Да, я один раз оступился, но все понял и осознал. За свой отказ я поплатился своим здоровьем – Корнилов тяжело ранил меня, и только благодаря хорошему человеку мне удалось выжить.