Я вскрикнула, и пламя брызнуло из моих ладоней, разливаясь огненной рекой. Родерик подхватил меня с горящего стола, перенес на диван, усадив на себя сверху. Сильные пальцы на моих бедрах задавали ритм, горячие губы обжигали мою кожу требовательными поцелуями.

По моему телу прокатилась волна энергии, я застонала, падая Родерику на грудь, и он, обхватив ладонями мои ягодицы, прижал меня теснее. Еще одно резкое движение, стон, поцелуй, а после — лишь биение сердца в унисон и частое дыхание.

Отдышавшись, я оперлась на его плечи, отодвинулась и попыталась слезть, но Родерик обнял меня, удержав на своих коленях.

— Побудь так со мной еще, — попросил он, уткнувшись мне в шею. — Арнелла, это было… Горячо.

Я огляделась, и мои глаза расширились.

— Родерик, пожар! — воскликнула я.

— Да, мы словно пылали…

— Нет, в прямом смысле!

Тихо тлела дверь, горел письменный стол, пылала люстра, и огненные капли падали с нее на пол. Родерик похлопал ладонью по обивке дивана, гася занимающееся пламя, вытянул руку и обвел ею комнату. Огонь обиженно зашипел и потух.

Я все же слезла с Родерика и, схватив халат, который валялся на полу, быстро оделась и завязала пояс. Собрав одежду Родерика, сунула ее ему в руки, однако он не спешил одеваться, все так же сидя на моем диване.

— Пойдем ко мне, — предложил он. — Там куда удобнее.

Я опустила глаза, делая вид, что запуталась с поясом, и Родерик поймал меня за полу халата и, подтащив к себе, вновь устроил у себя на коленях.

— Такая горячая, — пробормотал он, целуя меня в щеку, в шею. — Арнелла, ты ведь не собираешься делать вид, что ничего не произошло?

— Нет, конечно, — ответила я. — Спасибо.

Он слегка отодвинулся и посмотрел на меня внимательней.

— Спасибо? — переспросил он.

— Да, за то, что ты спас маму, — пробормотала я. — А потом этот огонь так жег меня. Если бы не ты, я бы, наверное, спалила весь дом дотла. Я пыталась потушить его в душе, делала знак спокойствия — все напрасно.

— А сейчас как себя чувствуешь? — ровным тоном спросил он.

— Как пепелище, — неуверенно улыбнулась я. — Словно все лишнее сгорело.

Я вытянула руку, и огонь послушно вспыхнул на кончиках пальцев. Мягкий и ласковый, как котенок.

— Что ж, — кивнул Родерик, и желваки на его челюсти выделились сильнее. — Пожалуйста.

Он пересадил меня со своих колен на диван и стал одеваться.

— Родерик, — позвала я. — Я опять сказала что-то не то?

Он помолчал, застегивая брюки, повернулся ко мне.

— Все в порядке, Арнелла.

Я прикусила губу, чувствуя, как между нами вновь вырастает стена обиды.

— Я не понимаю, — прошептала я. — Все же было так хорошо.

Родерик вздохнул и вновь посмотрел мне в глаза.

— Я пока сам не понимаю, — сказал он. — Но, похоже, мне мало одной страсти, Арнелла. Я хочу больше.

В дверь постучали, и Родерик, отодвинув засов, открыл. Миранда, стоящая на пороге, тут же закашлялась от дыма, отступила, помахала рукой перед лицом.

— Всего доброго, Арнелла Алетт, — сказал Родерик, выходя из дома. — Обращайтесь в любое время.

Миранда подождала, пока дым слегка рассеется, вошла внутрь и тут же распахнула окно настежь.