По сравнению с этим тёмным сумбурным царством расположенный далее по коридору ярко освещённый центр управления смотрелся особенно контрастно, словно небоскрёб делового центра посреди грязных трущоб. Стоящие при входе двое охранников из числа новичков четвёртого отряда попытались было не пропустить меня и потребовали предъявить некий загадочный пропуск с допуском «Четыре-Один». Хорошо, что работавшие поблизости электрики из бригады Сурикова слышали этот разговор и подтвердили личность руководителя Полигона. После этого поведение охранников резко изменилось с нагловато-уверенного до испуганно-учтивого.

– Что за допуск «Четыре-Один»? – не стал я скрывать своего неведения.

– Вчерашний приказ от Константы, – смущаясь и слегка запинаясь, ответил немолодой охранник с висящей на перевязи загипсованной левой рукой. – Много нового народа по коридорам снуёт, все без документов, непонятно кто из них кто. После вчерашнего инцидента с нападением на дозорного выставлены посты у вышки на аэродроме, тут у входа в командный пункт, у ангаров с зерном, возле продуктовых складов, возле укрытий техники и у складов боеприпасов. Для прохода на эти объекты нужны специальные пропуска. Пока их распечатали на принтере просто картонки, но потом говорят, что магнитные карточки сделают.

– Меры правильные, – согласился я. – Хотя от вчерашней трагедии они бы не спасли. Кстати, сейчас придёт девушка в форме, её тоже нужно пропустить в командный центр.

Обстановку внутри охраняемого командного центра точнее всего можно было охарактеризовать словом «Лепота!». Разделённое на две отдельных комнаты помещение – в первой находился пост внутренней охраны и телефонная дежурная, во второй оперативная комната. Звуконепроницаемые стены, бронированные, бесшумно сдвигающиеся двери. Трое сотрудников охраны отслеживали через сотню камер слежения обстановку на территории Полигона как на поверхности, так и внутри ангаров и подземного бункера.

– Начальник смены Геращенко! – представился мне седой мужчина. – Пока проверяем оборудование, составляем графики патрулирования территории. Раньше этим девчонки первого отряда занимались, но Фурия приказала снять с них обязанность по охране внутренней территории.

– Да, я подтвердил этот приказ. Со вчерашнего дня у первого отряда совсем другие задачи – охрана трасс снабжения, сопровождение грузов, дальняя разведка и раннее оповещение об угрозах. Девчонок сейчас инструкторы из бывших военных обучают действовать в условиях заражения местности.

– Товарищ командир, разрешите вопрос, – встал со стула и вытянулся по стойке смирно один из операторов, рыжеволосый кудрявый парень лет двадцати в громадных очках с толстенными линзами. – Работа на поверхности вскоре станет смертельно опасной. Почему для этой роли выбраны именно школьницы?

– Поясни свой вопрос. Ты считаешь, что они не справятся с подобной работой? Или что ты смог бы выполнить лучше?

– Никак нет, я бы не справился – зрение минус шесть, ну какой из меня разведчик?! И по профессии я совсем не боец – учился в архитектурном, чертил проекты зданий на компьютере. Девчонки же справятся. Просто моё сугубо личное мнение – сейчас из-за вторжения космических тварей выживание человечества находится под угрозой. Во время опасного задания на поверхности люди могут погибнуть. Но смерть любого мужчины – это просто смерть одного индивидуума, его сугубо личная трагедия. Смерть же в тех же условиях молодой девушки – это трагедия всего общества, которая будет много раз отзываться в веках, это ведь смерть бесконечно огромного количества не родившихся детей и их потомков. Любая девушка в условиях страшнейшего сокращения численности населения сейчас особо ценна, и не стоит подвергать их риску.