Оглянулся — Шматков держит их. Тот, в которого мы стреляли, не шевелится, а второй как раз пытается что-то сделать, но оружия у него в руках нет, автомат лежит на земле. А до пистолета дотянуться не может, равно как и отстегнуть ремень, на пряжку которого он навалился.

Блин, и на каком языке ему командовать? Никаких идей не возникло, и я просто заорал на родном:

— Замер, сволочь! Замер! Не шевелись!

Кажется, он все же меня понял, замер, перестал трепыхаться. Второй все, кажется, холодный, и поэтому, чтобы не рисковать, я быстро прицелился ему под подбородок и выстрелил короткой. Автомат слегка толкнул в плечо, запахло горелой пластмассой, три гильзы с глухим стуком отлетели в машину и упали на землю. Теперь точно готов, уже без вариантов.

Оглянулся. Шматков идет верхом, не отводя прицела, хочет посмотреть, что на другой стороне машины. Правильно, хотя я видел в джипе всего двоих. Но может быть, кто-то в нем прятался, например.

Убедившись в том, что нашу тесную компанию никто не разбавит, Шматков сбежал вниз, съезжая по песку, встал рядом.

— Тащи его оттуда, прикрываю, — сказал я, отталкивая ногой валявшийся автомат. — Давай.

— Да запросто, — он усмехнулся и вытащил нож.

Натянутый ремень перерезался единым взмахом, пленный свалился на землю, а там я его потащил в сторону, схватив за эвакуационную стропу на броне. Он не сопротивлялся, даже держал руки так, чтобы я видел ладони. Мы тут же перевернули его на живот, Шматков вытащил, отбросив в сторону, пистолет из его кобуры, нож, магазины, рацию, а потом мы заставили его снять броню и шлем. Под «атлетических очертаний» броней скрывался довольно тощий тип со странно широкой задницей и тощими ногами, а шлем до этого прятал лопоухую голову совсем без затылка. Затем его снова повалили, стянули руки за спиной пластиковыми наручниками, после чего обыскали повторно, но уже ничего опасного на нем не нашли.

— Ну чего, ушастый, допрыгался? — спросил я и взялся за рацию. — «Лабаз», «Лабаз-Один», здесь «Овраг-Один», как слышишь меня, прием? «Лабаз-Один», как принимаешь?

Валерий откликнулся после двух или трех попыток, с легкими помехами.

— «Овраг-Один», слышу тебя, докладывай.

— В машине двое, один из них холодный, второй пленный, упаковали. Какие приказы?

— Вызывай «Биржу», пусть шлют поддержку, мы продолжаем преследование. Как понял, прием.

— Понял тебя, «Овраг-Один», вызываю поддержку с «Биржи», даю координаты.

— Принял, конец связи, — сменил канал, вызвал ПБУ: — «Биржа», здесь «Овраг-Один», как слышите, прием.

— «Биржа» на связи, «Овраг-Один», на приеме, — отозвался женский голос.

— Высылаю координаты, есть пленный и транспорт под эвакуацию, нужна поддержка и техничка, пожалуй.

— Принято, «Овраг-Один», поддержка на подходе, уточняйте координаты.

Правильно уточнять я пока не умел, но рядом был Шматков, который с планшета послал что куда нужно. Так что ждем, а заодно машину обыскать надо.

Грузовик с семью ополченцами подъехал минут через двадцать. Толпой толкнули джип, поставили на колеса. Один сел, проверил — на ходу, почти никаких повреждений, кроме зеркала заднего вида. Он просто съехал по склону и лег на бок, даже не бился. Пленного с убитым закинули в кузов, туда же трофеи, а вот найденный в джипе планшет и оба айди я забрал с собой.