— Ну что, нашли? — осведомилась Оливия.
Взяв себя в руки, Босх откликнулся:
— Ага, все здесь. Я какое-то время покопаюсь.
— Ладно! — крикнула Оливия. — Если понадоблюсь, зовите. Отойду вниз, у меня там стирка.
В сундуке была аккуратно сложенная одежда. Осторожно вынимая вещь за вещью, Босх все рассматривал и перекладывал на картонную коробку. Сам он служил в пехоте, но знал, что во всех родах войск, чтобы не добавлять горя скорбящей семье, было принято сперва дезинфицировать одежду погибшего в бою, а уже потом отсылать ее домой. Перед отправкой из солдатских сундуков забирали все книги и журналы с обнаженкой, фотографии вьетнамок и филиппинок, наркотики и все с ними связанное, а также дневники и любые другие записи, в которых могли упоминаться места дислокации войск, подробности боевых задач или даже факты военных преступлений.
В итоге в сундуках оставалась лишь одежда да кое-какие блага цивилизации. Босх выложил на коробку несколько комплектов формы — камуфляжной и зеленой, — носки и нижнее белье. На дне сундука было несколько книг, популярных в конце шестидесятых годов, все в мягкой обложке. Среди них нашелся экземпляр «Степного волка» Германа Гессе. Такой же лежал в сундуке у Босха. Еще там был непочатый блок «Лаки страйк» и зажигалка «Зиппо» с эмблемой базы ВМС в бухте Субик в Олонгапо, что на Филиппинах.
Рядом лежала пачка писем, стянутая резинкой. Та развалилась на куски, едва Босх взял письма в руки. Он просмотрел конверты. Все от членов семьи, а обратный адрес — тот самый дом, где сейчас находился Босх. По большей части письма были от Оливии.
Босх решил не лезть в чужую переписку. В этом не было необходимости. Скорее всего, он нашел бы в ней лишь слова поддержки, заверения в любви и рассказы о том, как вся семья молится о благополучном возвращении Доминика с войны.
Еще в сундуке был кожаный чехол с туалетными принадлежностями. Босх аккуратно достал его. В первую очередь его интересовали именно эти предметы. Расстегнув молнию, он раскрыл чехол и посветил на него фонариком. Обычный набор: бритва, мыльный порошок для бритья, зубная паста, зубная щетка, щипчики для подстригания ногтей, расческа и щетка для волос.
Босх решил ничего не трогать. Пусть разбираются в лаборатории. Вещи были такими старыми, что он боялся сдвигать их с места, чтобы не потерять фолликул волоса, микроскопическую частицу кожи или пятнышко засохшей крови.
Поудобнее повернув фонарик, он увидел, что на щетине щетки остались волоски, каждый длиннее дюйма. Должно быть, в джунглях Сантанелло перестал стричься, как и многие парни на передовой.
Затем он направил свет на старомодную обоюдоострую бритву, заткнутую за кожаный ремешок на чехле. Она казалась чистой, но Босх видел лишь один край лезвия. Он знал, что кровь — настоящая золотая жила для лаборатории ДНК. От незначительного пореза на лезвии могла остаться крошечная капелька крови. Этого будет более чем достаточно.
Босх понятия не имел, можно ли по прошествии полувека извлечь образец ДНК из волосков или слюны, засохшей на зубной щетке, или даже щетины, оставшейся на лезвии бритвы. Знал он лишь одно: если там есть кровь, дальше можно не искать. За время работы в отделе открытых и нераскрытых дел УПЛА он видел случаи, когда из засохшего пятна крови примерно такой же давности извлекали безупречный образец ДНК. Теперь же Босх аккуратно отвезет этот чехол — конечно, если Оливия позволит его взять — в лабораторию из списка Микки Холлера и будет надеяться, что ему повезет.