— И такая дребедень целый день, — вздохнул Вальдес. — Откуда только мне не звонили! Всем нужны фотографии подземелья. Все хотят поговорить с вами и Беллой.

— Слышал, вы и раньше говорили это слово, — заметил Босх. — «Подземелье». Газетчики к нему прицепятся, чтобы сгустить краски. Никакое это не подземелье. Это бункер. Убежище на случай ядерной войны.

— Что ж, когда Доквейлер наймет адвоката, пусть подаст на меня в суд. Ох уж эти репортеры… Один сказал, что содержание заключенного обходится в тридцать штук в год. А поскольку Доквейлер, скорее всего, окажется парализован, эту сумму можно смело умножать на два. Ну, я и спросил: хотите сказать, нужно было казнить его на месте, чтобы сэкономить?

— У нас, кстати, была такая возможность.

— Будем считать, что я этого не слышал, Гарри. Не хочу даже думать о том, что вы собирались сделать вчера ночью.

— Что я собирался сделать? Только то, что было необходимо. Чтобы найти Беллу.

— Мы и без того ее нашли.

— Нам повезло.

— Дело не в везении, — покачал головой Вальдес. — Дело в том, что вы хороший детектив. В любом случае не расслабляйтесь. Репортеры спрашивают, кто нажал на спусковой крючок. Как только всплывет ваше имя, вам припомнят и прошлогодний Северный Голливуд, и все остальное. Как говорится у скаутов, «будь готов».

— Возьму отпуск — и с глаз долой.

— Неплохая мысль. Говорите, документ в порядке? — Он взял распечатку в руки.

— Это уж вам решать, — сказал Босх.

— Хорошо. Пятнадцать минут, — пообещал Вальдес.

— Кстати, а где наш капитан? Весь день отсыпается?

— Нет. Он в больнице, с Беллой. Я решил, что там должен быть кто-то из наших — на тот случай, если ей что-то понадобится. Ну и чтобы отгонять репортеров.

Босх кивнул. Это было правильное решение. Он сказал Вальдесу, что будет в сыскном отделе, и попросил позвонить или прислать электронное письмо, если шеф решит изменить документ.

После этого он вернулся к компьютеру. Когда Босх вносил последние штрихи в рапорт о вещественных доказательствах по делу, затрещал сотовый. Звонил Микки Холлер.

— Эй, брательник, давно не слышались, — сказал адвокат. — Ну что, поговорил с внучкой?

За событиями последних восемнадцати часов Босх совсем забыл о деле Вэнса. Казалось, он ездил в Сан-Диего месяц назад.

— Пока нет, — ответил он.

— А с Идой Паркс Как-ее-там? — спросил Холлер.

— С Идой Таунс Форсайт. Нет, не поговорил. День выдался безумный. Ну, на второй работе.

— Проклятье! Ты что, как-то связан с этой историей про парня и его подземелье? В Санте-Клорокс?

Изначально Санта-Кларита задумывалась как район для белых жителей Большого Лос-Анджелеса. «Сантой-Клорокс» ее прозвали, ссылаясь на марку отбеливателя. Босх подумал, что в устах человека, выросшего в Беверли-Хиллз — первейшем бастионе белой расы, — такие слова звучат по меньшей мере странно.

— Да, связан, — сказал Босх.

— Скажи-ка, он уже нанял адвоката? — спросил Холлер.

— Поверь, тебе это не нужно, — помедлив, ответил Босх.

— Мне все нужно, — сказал Холлер. — Готов к любому делу. Но ты прав. Какое-то время буду возиться с завещанием.

— Что, в суде уже начались слушания?