— Марчуков, опять ты придумываешь всякое! Детский сад, штаны на лямках!

— А если у тебя есть бородавка, но ты не рядом, то она может проникнуть в твой мозг и управлять твоими мыслями! Так что может это с нами сейчас не Гуров тут в палате, а царица жаб нам вкручивает, что ее на самом деле не существует!

— У Крамского теперь тоже вырастут бородавки, и им тоже жаба будет управлять.

— А у тебя уже есть бородавки, может это тобой жаба управляет?

— Да ничего это не бородавки, а родники!

— А ну покажи! Жабий шпион!

— Руки убери!

— Да тише вы, а то Анна сейчас заявится, устроит всем втык.

Все притихли. Но ненадолго.

— А вот еще была история... — шепотом начал Марчуков.

— Да замолчи ты, знаем мы твои истории...

— Эта не про жабу, честно! Про жаб теперь пусть Крамской рассказывает. О! Крамской! Ты же унес куда-то жабу! Скажи, а ты ее не целовал случайно?

Я не сразу сообразил, что рыжий ко мне обращался.

— Крамской, ты там уснул что ли? — подал свлй вальяжный голос Мамонов. — Тебе вообще-то вопрос задали. Так целовался с жабой, нет?

— Конечно, нет! — буркнул я.

— Ой, чую я свистишь ты, Крамской! — Мамонов присвистнул, видимо, для усиления эффекта. — Ты выглядишь как типичный маменькин сынок, который в сказки верит. Вот если бы я был тобой, то точно бы попробовал поцеловать жабу. А то вдруг это на самом деле принцесса, а я такую возможность упущу.

— И что, реально бы поцеловал? — спросил парень из противоположного угла.

— Я же не Крамской! — Мамонов хохотнул. — Я целовать девушек предпочитаю.

— И что, многих уже поцеловал? — иронично спросил я.

— Да уж побольше тебя! — огрызнулся Мамонов. — Так что там, жаба превратилась в принцессу, а?

— Илюха, ну какие у нас принцессы? — встрял Марчуков. — Принцессы умерли все давно или за границей живут! У нас жаба может превращаться только в вожатку новую... Эх, с этой нам не повезло, унылая какая-то, не то, что Игорь!

— Между прочим, про Игоря и экспедицию сплошные враки, — сказал парень из дальнего угла. — Его из университета отчислили и из комсомола выперли.

— Это кто сказал? — Марчуков подскочил на кровати, та взвизгнула металлической сеткой.

— Мама моя сказала, — тихо ответил тот. — У него родители развелись, а отец в Израиль... это... как его... эмигрировал.

— Свистишь? — неуверенно произнес Матонин.

— Товарищи, отбой был уже довольно давно, — раздался спокойный с ноткой раздражения голос Верхолазова. — По распорядку дня мы уже должны спать.

— Засохни, Верхолазов, — лениво отозвался Мамонов. — Ты что, Аннушку не слышал? Она сказала, что если барагозить не будем, то можем хоть до утра болтать. Мы же теперь взрослые, забыл?

— Возраст, товарищ Мамонов, далеко не всем добавляет мозгов, — веско изрек Верхолазов. После этой фразы повисло ледяное молчание. Прямо-таки ощущалась накаленная атмосфера. Совершенно очевидно, что Мамонову очень хотелось сейчас вскочить и прописать наглому Верхолазову с ноги. Но между ними как будто была непроходимая стена. И Мамонову ничего не оставалось, кроме как метать молнии глазами, но больше никак свои чувства не показывать.